Так вот. Я уже говорила, что была в июле на двух играх. Несколько неожиданно для себя. На "Историю короля Хельма" у меня было ещё меньше шансов попасть, чем на "Страну Дальнюю", потому что та в моём списке приоритетов стояла под номером 1, а почётное второе "Хельм" делил ещё с парой проектов, на которые я уже настроилась забить.

Однако меня внезапно вытащила [info] style=vertical-align:helce, причём решающим аргументом стало то, что на эту игру должен был наконец-таки приехать Хэлион из Краснодара, который собирается приехать то в Саратов, то на Зилант, то ещё куда-нибудь, где буду я, уже лет пять.

Хэлион, что характерно, так и не приехал. Но, пожалуй, что ни делается - всё к лучшему:-)

Более подробно об этой игре можно узнать вот здесь: http://community.livejournal.com/king_helm/profile

Когда я ехала на эту игру, я думала "Ну не может же быть, чтобы две игры подряд были такими замечательными..." Может:-)

1.  Предыстория

Рингвару, дочь Овальда, родилась на самой окраине Марки, на берегах Андуина. Было ей восемь лет, когда она, выйдя на реку за водой, провалилась в прорубь. Родители подоспели на помощь, но и под их ногами сломался тонкий лёд. Вытащили всех троих, и Рингвару выжила, но потеряла и отца, и мать. С тех пор она ничего не боялась, и только с приходом зимы становилась мрачна и пуглива, уверенная, что не доживёт до весны. Однако же встретила их ещё дюжину, прежде чем лорд Эвальд, её троюродный дядя и единственный родственник, отправил её из своих владений в столицу, чтобы выдать замуж.

Собственно, фобию мне придумала Хэлка (Саратовская), рассчитывая, что это "выстрелит" во время Долгой Зимы. Я знакома с людьми, страдающими фобиями, и была уверена, что могу это отыграть. Лишь позже, уже в пещерах, я вдруг поняла, что человек с таким складом характера, как моя дева, до такой сильной фобии не докатится, так что пришлось исцеляться:-)
С женихом тоже вышел косяк: он не заехал. Поэтому мы мигом придумали другую квэнту: того-то жениха мне подобрал дядя, хотел познакомить, а он не приехал - и вот теперь Рингвару полчила возможность сама выбрать себе кого-нибудь - знатного рода, естественно. Хе-хе.

Честно признаться, я не ждала от игры многого. Завязок у меня не было (с незаездом жениха испарилась единственная, да. собственно, я ничего не ожидала и там, ибо никогда не умела играть любовные линии). Я думала, что буду хлопотать по хозяйству, сидеть в осаде и тосковать по возлюбленному - в общем, какая скука. Деву-воительницу играть не хотелось - понимая, что таких и без того ожидается полный полигон - а мысли о кроссполе даже не было (уж не знаю, почему - то ли боялась смешать с прошлой игрой, то ли предчувствие?:-) ). В итоге я действительно хлопотала по хозяйству, сидела в осаде и тосковала по возлюбленному... но КАК меня с этого вштырило!

2. Женская роль с большой буквы Ж

Итак, Рингвару всего несколько дней пробыла в столице, как уже нашла себе друзей. Видумави, дева примерно её возраста, такая же гордая и решительная, стала её подругой, с которой можно было поговорить обо всём (а о чём-то - и вовсе только с ней). И Рудгейр, весёлый охотник, который так внимательно слушал песни Рингвару и так забавно рассказывал о своих похождениях (хотя о том, насколько правдивы были эти охотничьи байки, оставалось только гадать). Дядя Рингвару, лорд Эвальд, был не только сам по себе неразговорчив, а ещё и очень занят, что в общем-то не очень её огорчало.

А вот меня огорчало. Живём в одном городе, пан, и всё никак вместе не сыграем ничего. Хотя, конечно, когда твой дядя - мастер по боёвке, многого ждать и не приходится.

Помня о том, зачем она здесь оказалась, Рингвару старалась найти себе жениха раньше, чем его найдёт ей дядя, и присматривалась ко всем молодым воинам, благо их в столице было немало. И храбрец Кюнегрим, спасший от чудовища дев, мывших посуду -

- ведь роханские девы настолько суровы, что даже помыть посуду не могут без эпики -

- и четыре славных брата, сыновья Идмер, и другие. Вот только как бы узнать их получше? Если человек в бою хорош, значит ли это, что он и мужем хорошим будет? Оно, конечно, почётно, быть женой героя, да только для счастья одного почёта мало.

К тому же жена героя, как правило, быстро превращается во вдову героя.

Однако Рингвару была едва ли не единственным музыкантом в городе. Были там те, кто на большой лютне играть умел, да вот последнюю лютню сам король Хельм сгоряча об стену разбил, когда менестрель запел не вовремя. Потом жалел, конечно, да инструмент было уже не вернуть. А у Рингвару лютня была другая, маленькая, и она одна ей владела. Вот её и позвали спеть на празднике в честь принятия в дружину младшего сына Идмер, в ночное.

Понравилось ей сидеть под звёздами, петь под ночным небом и любоваться на весёлых удальцов. Видели все, как летела по небу яркая звезда, и всем хотелось верить, что знак это хороший. И было ночью видение: звенела в лесу песнь на неизвестном языке, и шли по чаще трое легко, как по дороге. Одежды их сияли, а глаза были устремлены на Запад, к морю. Только раз глянули они на смертных, замерших вокруг костра, а потом пропали в чёрном лесу. Бросился за ними Хама, сын Хельма, но никто не знает, что они ему сказали, и сказали ли.

Это были лучшие эльфы, что я когда-либо видела. Толкиновские. Настоящие.

А вот в столице что-то стало беспокойно. Началось всё с того, что в самом чертоге, в Медусельде, появилась дикая свинья и все слолы попереворачивала, а еду раскидала. Прогнали её, конечно, и ещё решили загончик построить, чтобы в другой раз, если появится, туда её посадить. А потом и волки начали в город заходить. Хотя, конечно, с волками удалые воины тоже быстро расправились, Рингвару посчитала это недобрым знаком. А потом начал ходить вокруг города какой-то зверь не зверь - то ли медведь, то ли чудовище. Сначала его не замечали - ходит и ходит, ничего не делает. Рудгейр его окликнул: "Ты кто такой, человек ли?" А оно молчит и только ходит. Тут уж всем жутко стало, и решили воины этого зверя невиданного убить. Загнали его и копьём ударили. Тут зверь упал, распахнулась бурая шкура, и все увидели, что не медведь это, а человек, только странный и дикий. Воины растерялись, а Рингвару побежала за госпожой Хильденедре, матушкой Хельма: уж она-то всегда знает, что делать! А заодно и за целителями, раненого пришельца перевязать. Но было уже поздно. Едва женщины подоспели, закричал человек какое-то проклятье старшему сыну Идмер, который его ранил, и умер. "Ни к кому не прикасайся", - сказала воину госпожа Хильденедре. А он обнял двоих своих братьев и ушёл. А Рингвару вместе с Рудгейром странного человека похоронили, и Рингвару было совестно, хоть и непонятно, почему.

Братья! Извините меня за то, что так и не могла вас различить. Однажды всё-таки смогла различить Рингвальда. А остальных так и не смогла:-)

Тут пришла недобрая весть. Оказалось, что король Хельм с Фрекой, хозяином соседней крепости, повздорил, ударил его и убил случайно. Теперь сын Фреки, Вульф, хочет идти на Хельма войной, чтобы отомстить за отца... Горяч был король Хельм, но Рингвару не могла его осуждать за это: как ещё жить, если каждый миг приходится принимать решения? Кто смел, тот и на расправу скор. Так, видно, и другие решили. Только вот пришлось теперь всем готовиться к войне: собирать пожитки на случай, если придётся уходить в Хорнбург.

Моя дева за политикой не особенно следила - я, соответственно, тоже не очень. Тот факт, что к королю приходили разные посланники и происходили всякие советы, упоминать не буду. До меня, как правило, доходил лишь их результат.

Воины облачались в доспехи, брали оружие и уходили на заставы. Рингвару вышла посмотреть на них и увидела Видумави, свою подругу, со слезами на глазах.
- Что случилось? - спросила Рингвару.
- Хама уходит, - ответила Видумави тихо.
- Сын короля? А что у тебя с ним такое?
- Он мой брат названый. Он-то мне и яблоко предлагал, но вот это мне не от него нужно... А мне ему и дать-то нечего... Стой! У меня же лента есть... Дай мне нож...
Рингвару расплела подруге косу и разрезала надвое зелёную ленту.
- Скажи ему, если вдруг его ранят, пусть и этой лентой перевяжет.
Ушла Видумави. А Рингвару смотрела, как воины уходят. Чего же тут плакать - всегда они уходят. На то они и воины. А вот Рудгейр-охотник остался. Не стали его с собой брать - вдруг опять волки в городе покажутся или лазутчики какие? Обрадовалась Рингвару - будет с кем песни петь.
Тут и Видумави проводила своего Хаму и вернулась.
- А тебе, - спрашивает, - нравится кто?
- Да и не знаю, - ответила Рингвару. - Вроде все нравятся. Только хорошо с одним. Которого бы я никогда себе не выбрала. Да и дядя бы меня за него не отдал.
- Это с кем же?
- Да не буду пока говорить... Кто знает, как оно дальше будет...

Что-то поймала себя на мысли, что как-то неловко раскрывать то, что было двумя девами рассказано друг другу по секрету. Вот ведь как оно, а!:-)

А на кухне Медусельда, где все женщины собирались, новое событие: привели туда девушку из дальних краёв. Тихая девушка, светловолосая, рода, видимо, знатного: в меховой накидке и в украшениях -
- невинная девушка с мешком золота, одним словом.
И ничего о себе не помнит и говорить ни с кем особенно не хочет. Целители не могли понять, что с ней такое. Всё может быть, подумала Рингвару. Может, злые чары на ней. Может, и лжёт она. Всё может быть. Поверить, не поверить ли? Подумала Рингвару и решила поверить и этой девушке помочь. Ведь она и сама тут совсем одна, никому до неё нет дела. Начала она деву расспрашивать, и та разговорилась - вроде мать её была из эотеод, вот она и пришла сюда, а потом её дунландцы чем-то напоили, и забыла она своё имя и имя своего отца. Пожалела её Рингвару и назвала своей сестрой, ведь обе они были одиноки.

Тут и король вернулся, и воины, хоть и не все - кого-то на заставу послали. И Рудгейру Хельм дал поручение - сидеть в засаде у дороги. Рингвару с ним напросилась - а почему бы нет? В крепости скучно, а лес она хорошо знала и прятаться в нём умела. Её там никто и не заметит, а в случае чего она и на помощь может позвать.

Всего полчаса они в дозоре просидели, и тут идёт кто-то. Да не по дороге, а прямо через лес. Забавно было Рингвару смотреть, как они в двух шагах от неё идут, рукой дотронуться можно, а её не видят. Но что-то с ними делать надо было. Кто знает, что за люди?
- Эй, кто идёт? - окликнул их Рудгейр.
- Свои! - сказал один. Оба были рыжие и в клетчатых накидках.
- Это кто свои?
- Мы дунлендинги. Но свои! Разве не знаете, что ваш король с нами союз заключил?
- Ах, союз! А что же вы тогда по дороге не идёте, а по лесу крадётесь, как разбойники?
- А нам страшно.
- А тут безопасно!
- И дороги мы не знаем.
- Ну что ж... Рингвару, проводи уж их до Медусельда.
Дал ей Рудгейр кинжал, а себе оставил лук. Идёт она по дороге, а дунлендинги за её спиной о чём-то шепчутся. Хоть и сказали, что свои, а всё же кто их знает! Так решила Рингвару и пошла быстрее, чтобы её от дунлендингов хотя бы несколько шагов отделяло.
И тут услышала она шаги за спиной - и уже оборачиваясь, почувствовала, как что-то её ударило и на землю бросило. Услышала она, как дунлендинги убегают, и успела позвать на помощь, прежде чем упала в обморок.
Пришла в себя Рингвару уже в палатах женщин. Ох, как было больно, а пуще того досадно! Ведь теперь все подумают, что она только и норовит убежать на ратные подвиги, что она дурочка неразумная. И Рудгейру теперь плохо будет - и от короля достанется, и от лорда Эвальда, и от самого себя - совесть замучает, что одну отпустил. А может, он ничего и не знает? Хорошо бы. Вот только о том, что вокруг дунлендинги ходят, король должен знать. Что же рассказать остальным? Хорошо ещё, можно было сделать вид, что в обмороке лежишь и говорить не можешь. Пока Рингвару так притворялась, слышала она, что дядя приходил и сказал: "Когда очнётся, скажите, чтобы из крепости ни ногой!" Обиделась Рингвару - не на запрет, а на то, что дядя решил, будто она куда-то собирается.
Подумав, решила она одной только Видумави всё рассказать - спросить совета. И сказала Видумави, что нужно говорить правду. Вот Рингвару и рассказала всё госпоже Хильденедре. Только одно утаила - что её охотник с дунландцами послал. Сказала, что сама вызвалась. И таких наставлений наслушалась, что ещё обиднее стало: ошибиться каждый может, но зачем его за дурака-то принимать?

Ах, какой был косяк! Никогда раньше таких дурацких ситуаций мне играть не приходилось. Действительно, приходилось играть горе, радость, разочарование, и вот только первый раз довелось сыграть стыд. Думаю, тут очень сильно подействовало то, что играли мы людей, которые, в отличие от эльфов, имеют право быть идиотами - не благородными, а просто. Не отмеченными Проклятием, а невезучими. Не Поступающими Согласно Своей Воле, а совершающими ошибки... Этот эпизод немало дал для дальнейшей игры и вообще был очень ярким - неловкая ситуация, из которой в принципе не было достойного выхода.

"А был бы он там один, - сказала себе Рингвару, глотая злые слёзы, - его бы вообще убили".

Рада была Рингвару, что охотник в Палаты исцеления не приходил. И рада, и не рада. Вроде хорошо было, что он не знает, что случилось. И всё же немного обидно было, что приходится одной отвечать.

Ну, на самом-то деле не одной. Но я об этом не знала ни по игре, ни по жизни. Кстати, показательно: король к Рудгейру после этого доверия не потерял. А вот госпожа ко мне потеряла, кажется. Хнык.

Но тут король и в самом деле приказал всем собираться и идти в Хорнбург. "Из крепости ни ногой, значит?" - сказала себе Рингвару, твёрдо решив дождаться охотника из дозора или куда там он ещё отправился. Всё-таки хотелось знать, что у него-то вышло.
Он появился, когда уже почти все ушли из Медусельда, а Рингвару так и сидела у очага, подозревая, что никто и не заметит, если она тут останется. Рудгейр начал просить у неё прощения. Простить было легко - оба глупостей наделали.

В Хорнбурге женщины начали разжигать огонь в холодном очаге и устраивать припасы, а мужчины во главе с королём встали на стены крепости. Все знали, что идёт большое войско, и враг мог появиться в любую минуту. Как ни убеждали воины своих жён, что Хорнбург нипочём не взять, никому спокойно не было. Ведь каждая не за весь Хорнбург боялась, а за кого-то одного.

Король отдал приказ никому, кроме воинов, не подниматься на стены. Рингвару с завистью смотрела на Леофгит, стоявшую с луком у бойницы. Ведь они вместе тренировались, и оказалось, что Рингвару стреляет лучше. Но своего лука у неё не было. С другой стороны ворот стоял Рудгейр и, по всему видать, не особенно скучал, переговариваясь с другими воинами и глядя на дорогу. Теперь ему явно долго ещё не до песен будет. А жаль. Только один способ был с ним повидаться - оказаться среди тех, кто носил чай воинам на стены. Да и там какие могут быть разговоры? А тут ещё и снег пошёл.

Кстати, не знаю как ещё где, а у нас была не только зима, но и осень. В субботу утром, когда шёл дождь, на кухне сразу поняли, что это осень. Когда прояснилось, был, стало быть, ноябрь. Кто об этом помнил, у того всё совсем колоритно было...

Хельма ранили в самом начале осады, и все взволновались, хотя рана была не тяжёлая. Рингвару помогла королю дойти до крепостной стены и сесть там, и глянула наверх, но никто её не заметил.

Женщинам приказали спрятаться в пещерах, когда мимо них пролетела первая шальная стрела. Мёддив собрала всех и объявила, что нужно беречь запасы, поэтому хлеб раздавала сама.

Да, идея голода работала. Когда Хэлка достала заветный мешочек с хлебцами и ехидно усмехнулась "С почином вас", мне уже стало не по себе. Это здорово нагнетало обстановку, этот "хлеб по карточкам", пусть даже его было ещё много.

А для Рингвару снег был дурным знаком. Один за другим вылезли страхи: и что крепость возьмут, и что запасов не хватит, и что замёрзнут все в этой крепости, и что уж эта-то зима для неё точно будет последней. Так страшно было Рингвару, что не могла она молчать об этом. Но ничьи слова её не успокаивали. Никто просто не верил, что страх может возникнуть сам по себе и ни от чего не зависеть, а просто сидеть внутри.

А ведь не так уж она ошибалась, если вдуматься:-/

От страха, а не от мороза стало ей холодно, и её посадили ближе к огню и укутали потеплее.

И я почувствовала себя как дома - у нас в Саратове в это время как раз за сорок...

Но ничто не могло её согреть и утешить. Не было видно ни названой сестры, ни Видумави, а отлучиться на стену Рингвару теперь не могла, хоть и хотела. Пришли вести, что крепость Дунхарроу взята - так кричали дунлендинги под стенами. "Мало ли чего они кричат!" - сказала Рингвару. "У них есть доказательства", - ответили ей. Там погибли трое из сыновей Идмер. И жалко было Рингвару бедную женщину, но страх оказался сильнее, и ни о чём больше не могла она думать. Да, не будет в этом году весны...

Тут к очагу подошёл Рудгейр, и сразу как-то спокойнее и веселее стало. Рингвару и не надеялась, что он придёт. Он сел рядом, и она почувствовала, как холод отступает. Может, оттого так и мёрзла она каждую зиму, что никто, кроме родителей, не думал, будет ли ей тепло. А Рудгейр утешал её с таким жаром, что она ему поверила. Не хотелось его отпускать. Но осада есть осада...

В пещерах было слышно, как ударил таран и закричали люди на стенах. Рингвару, задремавшая у очага, не сразу поняла, в чём дело. Только чуть позже оказалось, что враги ворвались в крепость, и причиной тому было предательство.

Ещё перед уходом в Хорнбург в Эдорасе появились два воина из Мундбурга. Они были высоки, горды и хороши собой, и Леофгит даже едва не просватала за одного из них свою дочь. Видела Рингвару, как тот же гондорец нежно обнимал деву-найдёныша, и вздохнула с облегчением: вот, хоть земляк у сестры нашёлся! И были они, верно, земляки, да только не из Мундбурга... Когда осаждающие начали готовить таран для удара, "гондорцы" кинулись на лучников, стоявших рядом, а дева, которую Рингвару своей сестрой назвала, ранила саму госпожу Хильденедре. Дунлендинги это были. Деву тут же убили, конечно, но было поздно - предатели отвлекли воинов, и враг ворвался в крепость. Кто успел, спрятался в пещерах и завалил вход, как приказывал король поступить в подобном случае. А дунлендинги, видя, что им туда не пробраться, тоже вход завалили - со своей стороны. Сам король остался снаружи. Никого из воинов не было в пещерах, а из мужчин только целитель Ратвальд, четвёртый сын Идмер, и Эгмер, мальчик десяти лет.

Огляделась Рингвару и поняла, что некуда деваться. Что сестра её предательницей оказалась, а Рудгейр то ли погиб, то ли пропал... И тут-то она поняла, что ни о ком, кроме него, думать не может. Что о предательнице думать - нет её уже! Да, опять она ошиблась… Горько, что нет сестры. Но ведь её, выходит, и не было. Горько, что именно Рингвару приютила девушку. Да ведь если бы не она это сделала, нашёлся бы кто другой. А теперь уже сделанного не воротишь.

Вообще дева Рингвару была на редкость прагматична, кстати... Только никто не верил, что с эмоциональностью это сочетается:-)

И Рингвару разом потеряла и все силы, и всю волю. Ей показалось, что ничего уже не будет. Что она будет вечно сидеть в пещере, пока не умрёт от голода и холода, потому что ей просто ничего НЕ ПОЗВОЛЯТ сделать. После того-то случая с дунлендингами на дороге все считают, что она дура. И согреть её будет некому, потому что Рудгейра нет, и где он - неизвестно. Если бы он знал, как сильно он нужен Рингвару! Но откуда он может это знать? А если бы он знал, с ним бы ничего не случилось.
Рингвару умела быстро принимать решения. Но не умела не принимать их...

И вот тут меня жестоко накрыло. Отчасти и по жизни тоже. Тот факт, что я ничего не могу сделать, ужасно бесил, просто невыносимо!

Она долго плакала, не столько от горя, сколько от досады. Она отказывалась от еды, но когда ей сказали, что силы ей понадобятся, если она кого-то хочет найти, она перестала отказываться, и в ход пошёл даже тот, самый первый, кусок хлеба, который она припасла на всякий случай и не для себя. Но успокоиться всё равно не могла.

Через потайной ход вернулась Видумави. Рингвару и не заметила, как она уходила. Но пускать её не хотели - после того, как мнимые союзники оказались предателями, чего угодно можно было ожидать! Как обиделась Видумави, когда её начали проверять и допрашивать! Рингвару не понимала этой обиды. Война ведь, так положено. Но настаивала, чтобы Видумави впустили скорее. Она уж хоть что-нибудь да знает!
Однако прошло много времени, прежде чем Рингвару удалось подойти к подруге. Видумави завалили вопросами. И знала Рингвару, что речь идёт о чём-то очень важном, да только не могла она об этом думать.
- Скажи, Видумави, ничего об охотнике не слышно? - спросила она наконец.
- Говорят, что многих в плен увели. Там, может, наши дунландские союзники их выкупят... Вот только был ли он там - не знаю.

Конечно, кто будет о чужой беде думать, когда у каждого своя есть! Вот только кого-то в дозор пускают, а кого-то нет…

Стоило только Рингвару подумать о Рудгейре, как ручьём лились у неё слёзы. И говорила она себе, что не одна она тут ждёт кого-то, и что не у всех здесь есть надежда, что их близкие живы… Но ничего не помогало. Не оплакивала Рингвару пропавшего, как многие думали. 

Про «многие думали» это вообще отдельная история. В пещерах отлично работало «сарафанное»… гм, «эхо». Рингвару не собиралась никому рассказывать, отчего она плачет и кого ждёт. Но как-то так получилось, что все всё узнали. Это при том, что вроде бы никто никому ничего и не говорил… :-)

Оттого она так плакала, что сделать ничего не могла, а в том, что Рудгейр жив, она ни на миг не сомневалась. Иначе ничего и не стоило ни делать, ни ждать – только ложись и помирай, другим больше хлеба достанется.

Тут и ещё кто-то постучался в потайную дверь. То был старик-лекарь из Дунхарроу. И хотя дед был хитёр и вечно себе на уме, впустили его почему-то быстрее, чем накануне Видумави, и сразу ему поверили. А говорил он такое: что видел Хаму и Фреалафа, и что Хама пошёл звать подкрепление, а Фреалаф замёрз сильно, и пришлось его оставить где-то чуть ли не в Энтовом лесу. Но старик пообещал привести его.

Трудно было в такое поверить, но уж очень хотелось! Отпустили старика, и вскоре он и в самом деле привёл с собой Фреалафа, которого тут же окружили и начали хором расспрашивать. Рингвару осталась в стороне: у неё был лишь один вопрос.

Как-то веселее и легче стало всем в пещерах с приходом лорда. Всё-таки хоть один воин появился! Тут же он вышел на охоту – добыл, правда, лишь зайца, но в такой холод, когда и звери-то попрятались, и то было немало.

Да и не могут люди долго отчаиваться – жизнь-то короткая, жалко её на такое тратить. Вот и женщины в пещерах приободрились. Маленький Эгмер всё легенды рассказывал, да так забавно, Хигрун пела, а одной из женщин приснился сон, будто бы на дунлендингов, что в Хорнбурге засели, напал медведь-шатун. «И кто победил?» - наперебой спрашивали девы. «Дунлендинги», - вздохнула женщина. «А может быть, им вчера приснилось, что мы добыли зайца?» - «Ну, тогда завтра им приснится, что мы добыли элефанта!»

На самом деле охоту на медведя девы наблюдали вживую и негромко скандировали: «Медведь! Медведь!» Но увы…

Тут и у Рингвару кончились слёзы. Случилось это, когда Мёддив сказала ей: «А чего ты хотела, девочка? Такова наша женская доля – ждать. Как видишь, для этого требуется не меньше мужества, чем для сражения, а то и больше. Соберись!»
И спросила Рингвару у дочери Леофгит, можно ли ей взять лук её матери – ведь и Леофгит то ли погибла, то ли пропала. Давно заглядывалась Рингвару на лук, но спросить не осмеливалась – так сразу. Теперь уже можно было.

Вообще как только пришла Леофгит в белом хайратнике и сказала, что она всё, у моей девы сразу возникла мысль: «Она погибла? А где её лук?» Ну ревновала она Леофгит к её луку… и вообще её рациональность иногда поражала даже меня.

Вот теперь Рингвару была готова. Пока она раздумывала, как ей выбраться на охоту, чтобы ей поверили, что идёт она действительно на охоту, подошла к ней Эохильд и сказала:
- Вот эту подвеску я у твоего охотника в долг взяла. А теперь думаю, пусть она лучше у тебя будет. Тебе нужнее. – И повесила ей на шею маленькое украшение из самоцветов.
И тут стало Рингвару теплее, подвеска, будто второе сердце, согревала её грудь. Горячо благодарила она деву за подарок.

Потом оказалось, что таких штучек было две, потому как они предназначались для серёжек, и вторая осталась у Остинга:-) Забавно:-)

И ещё понимала она, что на охоту надо идти сейчас, потом она уже не успеет. Хлеб, который ей достался в последний раз, был совсем плохой, и добыть еду она должна была себе сама. Вот и пошла Рингвару к госпоже Хильденедре.
- Почему Видумави выпускают из пещер, а меня нет? – спросила она прямо. Что время-то терять?
- У Видумави есть умение, - спокойно ответила госпожа.
- И у меня есть!
- Чем же ты это докажешь?
- А она чем доказала?
- Своей разведкой и доказала.
- Отлично, так пустите меня – и я докажу.
- У неё уже есть опыт…
- И у меня есть. Я эти леса наизусть знаю, хоть с закрытыми глазами пройду. И стреляю хорошо.
- Девочка… Может, у тебя и есть умение, но нужна ещё удача. А есть ли она у тебя?

Это был сильный момент! Ох какой сильный! Для меня это был по жизни шок! Потому что когда ты годами играешь всяких там разведчиков-лазутчиков и ни разу не попадаешься, рисуешь карты по памяти и всякое такое, это недоверие действительно непривычно. Плюс ещё моё знание полигона, о котором Хельвдис, надо полагать, тоже было прекрасно известно по жизни:-) И хоть и понимаешь, что игрок и персонаж – не одно и то же, отказываться от пожизнёвых умений очень трудно. Потому и был шок: я не ожидала от себя, что это будет так болезненно.

 Увидев, что решимость Рингвару никуда не делась, смягчилась госпожа Хильденедре:
- Вот что. Фреалаф за это отвечает. Иди к нему и у него спрашивай.
И Фреалаф, посмотрев ей в глаза, разрешил идти вместе с Видумави, но времени на сборы не дал. Так и пошла Рингвару – в лёгкой обуви, в светлом плаще. 

Хотя, по идее, именно мой плащ должен был послужить лучшем камуфляжем – Долгая зима ж ведь. А вообще знаете, какая самая лучшая маскировка в зимнем лесу? Белый хайратник!

Перед этим спросила она, остались ли припасы в крепости, и Фреалаф покачал головой. И поняла Рингвару: либо охота удастся, либо придётся ей умереть от голода. И правда, нет у неё удачи. В начале осады она и умереть не боялась, так тяжело было без Рудгейра. А теперь она понимала, что ради него должна выжить – и не получалось. Собрала она последние силы и вышла из потайной дверцы.

По жизни я прекрасно понимала, что никакой охоты не будет – боевое время кончилось. Впрочем, ведь и экономическое время тоже кончилось. Поэтому я решила, что умирать не буду, пока мастера не придут. А до тех пор, может, и схожу ещё на охоту, утром.

Долго пробирались они вдвоём по снегу, и не было видно ни зверей, ни людей. И дороги были безлюдны. Два ли, три раза проходили мимо дунлендинги, когда Рингвару стояла рядом с ними в двух шагах. Но говорили они все о чём-то своём, о какой-то ерунде.

Извиняюсь перед некоторыми, что мы за ними маленько по жизни пошпионили:-) Особенно прикольно было, когда моя «сестра названая» про меня рассказывала!

Дошли Рингвару с Видумави и до крепости Дунхарроу. Никого не было в крепости, и пустынны были дороги на милю вокруг. «Вот мы и заняли Дунхарроу», - подумала Рингвару, но говорить лишний раз ей было уже трудно.

Вернулись они к Медусельду, и оттуда слышались голоса, но близко подходить было опасно, слишком много там было света и открытого места. Тогда решила Видумави подкрасться ко дворцу с тёмной окраины, а Рингвару спряталась в роще как можно ближе к дороге, ведущей в город – слух у неё был острый и внимательный, а идти она уже почти не могла. Долго лежала она в снежной ямке и слышала, как что-то кричали дунлендинги, как звенели мечи, как кто-то звал лекаря. Кто был ранен? И как? Но об этом уже не кричали так громко, и Рингвару оставалось только гадать.
Она почти совсем замёрзла, когда услышала шаги Видумави. Но позвать её нельзя было – ведь лежала Рингвару почти у самых домов на окраине. Вот и засвистела она по-птичьи. Так и нашли друг друга. Уже совсем обессилела Рингвару, и слышалось ей, будто поёт Хигрун где-то далеко-далеко. И пошла она на это пение. Так и добрались они с Видумави до потайной дверцы. Но как только вошла Рингвару в тёплую пещеру, силы у неё кончились, и упала она под ноги Фреалафу и госпоже Хильденедре.

Не слышала она, как говорили, что сам король Хельм появился в пещерах. Появился и опять ушёл. Говорили, что появлялся он внезапно в селениях дунлендингов и убивал людей, наводя ужас и панику. Говорили, что пошёл он за подмогой в Дейл или в Мундбург. Всякое говорили. И имя Рудгейра тоже прозвучало, только уже не могла спросить Рингвару, что с ним. Сама госпожа Хильденедре села у её постели и сказала:
- Нечего нам тебе дать, девочка… Могу только напоить тебя сонным зельем. До утра продержишься, а там, глядишь, и найдём тебе что-нибудь.
- Завтра я снова на охоту пойду, - сказала Рингвару. Госпожа только головой покачала.
Рингвару слышала, как в пещерах толкуют о том, что она умирает от голода. Обидно это было. Обидно умирать, когда Рудгейр жив.
И тут кто-то вошёл. Рингвару услышала голос:
- Смотрите, что я нашёл… в дальнем углу… может быть, ей поможет?
- Хлеб? А ты сам-то не умрёшь, если отдашь?
И госпожа обратилась уже к Рингвару:
- Ну и повезло тебе! Ратвальд тебе хлеба нашёл. Воистину, это судьба нам помогает!

Чудесное и драматическое спасение мне обеспечил, кажется, мною же потерянный чип:-) Вообще, голод, возможно, и не был бы таким страшным, если бы чипы так легко не отклеивались;-) Но сцена вышла сильная, да.

Еле хватило сил у Рингвару, чтобы поблагодарить Ратвальда и госпожу Хильденедре. А потом она заснула, и потом Видумави рассказывала, что говорила она во сне. Будто бы с охотником своим разговаривала. Рассказывал он ей, как попал на корабль с чёрными парусами, и как увидел море. И как один из пленников погиб, пытаясь бежать. А она уговаривала Рудгейра: «Будь осторожнее, вернись ко мне!» И сама Рингвару помнила, как он её за руку будто бы держал, и как обещали они во сне друг другу, что если один из них погибнет, то и другой на этом свете не задержится.
- Белой птицей я к тебе прилечу, прискачу белой кобылой! – говорила Рингвару.
И проснулась она совсем другой: вернулись к ней и силы, и надежда, и запела она дикие степные песни. 

Вообще, удивительно здорово вышло с этим сном – и вдвойне здорово потому, что совершенно случайно – как и всё остальное.

А тут пришла и ещё одна добрая весть. Один из воинов вернулся, и не с пустыми руками. Он нашёл припасы дунлендингов – целый мешок. Теперь до весны должно было хватить. И Леофгит вернулась - оказалась, что пряталась она в дальней пещерке, где были запасы еды, хоть и старые. Конечно, Рингвару тут же вернула ей лук.
И вскоре услышали даже в пещерах, как затрубил рог, и Фреалаф, вернувшись с очередной вылазки, привёл с собой войско. Услышали просьбы о помощи и в Мундбурге, и в Дейле, и теперь можно было выйти из пещер и выступить на битву.
Но и дурные вести принёс Фреалаф. Погибли сыновья Хельма – и старший, и младший. А самого короля никто не мог найти. Погиб и лорд Эвальд, дядя Рингвару – погиб как настоящий воин, защищая ворота Хорнбурга.
Услышала Видумави, что Хама замёрз у маяка, где зажигал огонь, и разрыдалась. И тут поняла Рингвару, что ничем ей нельзя помочь. Никого Видумави не подпускала к себе.

Но тут Рингвару обо всём забыла, потому что подошёл к ней, хромая, не кто иной, как Рудгейр-охотник. Обняла его Рингвару и поняла, что теперь никогда его не оставит. А он в сумке покопался и вытащил оттуда огромное красное яблоко, каких в здешних краях никогда и не видели.
- Это я тебе из самого Умбара привёз!

Никогда не забудет Рингвару, с каким горем связалась её радость. Помнит она, как стояла над телом короля Хельма, которого нашли замёрзшим в лесу, и каким холодом веяло от него, мёртвого, и каким теплом согревал её стоявший рядом Рудгейр. И как Видумави, единственная её подруга, отправилась за своим королём. Не могла Рингвару её удержать. Как бы удержала её та, что сама думала поступить так же, если погибнет единственный, кто ей дорог?

- Замёрз горячий наш король, - сказала она Хельму, вспомнив, как сама ушла от отчаяния в лес.
- Как мне жаль, - сказала она Видумави, - что у нас с тобой была одна удача на двоих.
- Вы всем нам были бабушкой, - сказала она над могилой госпожи Хильденедре, не выдержавшей гибели сына.
- Теперь у меня остался только ты, - сказала она Рудгейру. – Скажи им спасибо за то, что я жива.
И Рудгейр опустился на колено и произнёс слова благодарности и скорби. 

А потом ушли они вместе, Рудгейр и Рингвару, и вернулись в Медусельд, который освободил Фреалаф со своим войском. Стал Фреалаф королём, потому что прямых потомков Хельма больше не осталось, и женился на Вельгелике, которая ждала его в пещерах так же, как ждала Рингвару своего охотника.
С тех пор и пошли легенды о Хельме и его сыновьях, и Рингвару тоже пела песни о нём, играя на своей маленькой лютне. Зарос травой курган, где похоронены были трое, последний в ряду курганов предков Хельма.
А Рудгейр и Рингвару были верными супругами и добрыми родителями, и много лет спустя умерли в один час, как договорились однажды, во сне, давным-давно.
Комментарии: 2