несчастный менестрель

"Мили дорог без конца, крепости, лица людей,
Доля бродяги-певца, ставшая долей моей..."
М.Авдонина

Или вот, скажем, образ бродячего менестреля. Я совершенно согласна с тем, что он очень романтический, и в культуре много где встречается, имеет массу образцов.
В приложении к ролевой тусовке 1990-х - 2000-х и её творчеству мне интересен вот такой разрез: откуда взялся и почему приобрёл наибольшую (на мой взгляд) популярность образ не просто певца-менестреля, и даже не просто бродячего певца - а певца страдающего? Ну, вы в курсе - одинокий путь, непонятость, бесприютность, правда-матка в глаза, удар кулака плата за песню мою, холод, дождь, дырявый плащ, мокрые ноги и ветхая крыша чужой сарайки.

Между тем образ певца в целом-то довольно разнообразен и во всех своих вариантах дофига романтичен. Это и певец-менестрель при дворе (от сюжетов про прекрасных дам и любовные приключения до всяческой политики, придворных интриг и той же самой правды-матки в глаза). И певец-маг или бард, чьему слову послушны силы и стихии. А если непременно бродячий - то, например, авантюрист, повеса, любовник, мудрец (как Лютик у Сапковского), или насмешник ("в сотни матерных частушек превращал любой куплет"), или сказитель - хранитель легенд и былей, любимец народа, которому кланяются и почитают за честь залучить на ночлег... Да вообще, ну классика же, бард-приключенец!
Откуда же взялся образец вот этого гонимого страдальца?
Кстати, за что его гонят и кто?

Вот идёт по дороге наш скиталец. Холод, дождь и мокрые ноги - это понятно, в условно-фэнтезийном (как и в реальном) средневековье - там у всех в дождь мокрые ноги, если ты не верхом или в карете, и то ещё как посмотреть. Ночлег где попало, если не повезло, и пожрать нерегулярно - тоже норм, у всех странников так, от монахов до наёмников, и даже богатым не всегда везёт. То есть, тут ничего такого специфично-певцового нет.
Вот на тему побоев и притеснений - тут уже возникают вопросы.
Вряд ли ведь ему каждую неделю попадается очередной диктатор, которому надо спеть правду-матку. Это, скорее, кульминация певцовой жизни и наверняка, увы, её развязка.
Но вот, предположим, банальный трактир. За что там будут бить морду певцу, если он нормально поёт, конечно, и соображает, какой тут подойдёт репертуар? Там, скорее, и лишнюю кружку поднесут, и накормят, и спать уложат, учитывая, что на певца туда народ охотнее набьётся и выручку сделает. И в дом певца многие будут рады пустить. В старые (пусть даже "условно-старые") времена вообще с гостеприимством было получше, чем в нашей современности.
По личному опыту путешествий с гитарой (и автостоп был, и переходы, и электрички, и всякое-разное) - даже в наше время, когда любую музыку можно послушать в записи, человеку с гитарой и живым словом люди обычно радуются вне зависимости от социального положения - гопники, менты, работяги, хипаны, домохозяйки, дембеля... то есть, реально желающего набить морду менестрелю надо ещё поискать. По большей части и накормят, и напоят, и помогут чем могут.
(В этой связи вспоминается, кстати, отличная песня (не могу вспомнить, кто автор) о менестреле, который пришёл к королю, тот его хорошо принял, а менестрель поел, попил и как спел ему и гостям о том, какой хозяин гнусный деспот. Король ему - чувак, ты же меня совсем не знаешь, зачем поносишь зазря? А тот - мол, раз король - так стопудов деспот и палач, и не отпирайся, все вы такие. Ну ладно, ок, сказал король, палач так палач... и настал певцу своевременный кирдык. Ну вот, если так - тогда да, конечно. Хотя на самом деле сюжет нихрена не жизненный, если вдуматься).
Непонятость, ранимость этим грубым миром и тонкость измученной души? Тонкость и чувствительность - отличные качества для певца, без них фиг что напишешь. Непонятость - извините, у кого ещё есть столько средств выразить свой внутренний мир и достучаться до чужих сердец, как у певца? Мне кажется, что если певец непонят, а мир ему чужд - то это стопудово не тот типаж и персонаж, поскольку бродячий певец выживает именно в единении с миром и людьми. И это ноги у него могут быть мокрые, а как раз вот тут у него всё ок, иначе это фигня, а не певец.
Есть ещё, конечно, вариант, при котором певец исполняет по трактирам и площадям злую сатиру на местную власть, и по этой причине в розыске. Но согласитесь, что это всё-таки немного не тот сюжет и образ, это уже авантюра и борьба, тут гораздо больше адреналина, чем рефлексий о горькой доле.

Или вышеописанный страдательный акцент в образе певца-бродяги - это особенность и отпечаток русского менталитета с его загадочной, склонной к душевным страданиям и метаниям русской душой?
А кстати, интересно, насколько образ гонимого певца популярен где-нибудь, например, в Европах? А на Востоке?

В ролевой поэзии и песнях этот образ появился впервые, насколько я помню, аж в 1990 или 1991 г. в процитированном мной стихотворении Ринэль, которое быстро стало песней (Линтар). Насколько я помню, такой образ в своём творчестве использовала Ниэннах, это тоже самое начало 1990-х. У Тэма тоже тема раскрыта. И у Ласика. Это навскидку, что лучше всего помню. И это тоже первая половина 1990-х.
А у Свиридова, например, образ менестреля совершенно другой и совсем не страдательный. И у Скади тоже.

И вот мне интересно: у образа "страдающего, непонятого и гонимого бродячего певца" есть какие-то культурные прототипы, которые прошли мимо меня? Если да - то подскажите, пожалуйста.
Или это чисто тусовочная романтика? Если так - то откуда растут ноги этого персонажа?
Какой внутренний, психологический запрос обслуживает этот образ?
Для чего он нужен тем, кому он важен и мил?

Пашка высказал версию: мол, в тусовке хватает всяких бардов-автостопщиков, певцов в электричках и переходах - ну, может, они и поют о себе, свою жизнь описывают? Но вот незадача: из моих знакомых именно те барды, которые объездили автостопом всю страну и реально стритовали и пели в электричках и т.д., вообще не поют о "горькой доле бродяги-певца". А те, кто об этом писал и пел, чаще всего довольно домашние люди, ну, может, пару раз выходили в переход заради той же романтики.
То есть, происхождение этого образа не внешнее (от реальной жизни), а внутреннее (от какого-то собственного запроса и из внутреннего, личного романтического багажа).

Кстати, у меня есть впечатление, что образ бродяги-менестреля (чаще всего с указанным выше акцентом) где-то в 1990-х был едва ли не самым популярным в плоскости пафосной романтики. Почему?
Мне кажется, что образы, скажем, рыцаря (крестоносца, или ищущего Грааль, или служащего Даме), наёмника, викинга (тоже очень популярные в те времена) отставали от него в популярности. Я ошибаюсь или нет?

А вот сейчас этот образ, по моим наблюдениям, не столь популярен, как в 1990-е. Какая тут зависимость и от чего?
Что интересно, в поиске по картинкам на запросы "бродячий певец", "бродячий менестрель", "одинокий певец" и т.д. идёт массовая выдача вполне жизнерадостных персонажей, и мне потребовалось около часа, чтобы найти иллюстрацию к этому посту, хотя бы приблизительно соответствующую образу. Можно ли это рассматривать как некоторый признак того, что певец-страдалец как романтическая фигура на нашей территории по большей части ушёл в прошлое? Если да, то почему?

Давайте об этом тоже поговорим?