Вторая часть отчёта. Первая часть.
Быть нарративисткой это так: полгода ныть, что не хочешь ехать, что бесполезна и выпита досуха работой, два дня игры с трудом выпинывать себя из палатки. А потом осознать, что история вот она, сложилась - и уже всё неважно, и в голове звучат трубы небесные.


Рисунок Эльфа


Четвёртое слово. О Лучине
Примерно год назад я сказала Шагги, что буду играть её второй номер и пойду на любую дрянь ради неё. "А звать персонажа будут Лучина. Потому что она знает, как вбить в человека простую лучинку и поджечь её так, чтобы у него мигом развязался язык", кто узнал отсылку, тот из этих. На этом моя работа над персонажем закончилась. Зловещая старуха Лучина, подруга и сверстница мага Бестии, долго была довольно призрачной. Команда и региональщик подкидывали мне функционал, истории из прошлого, отличныз внуков. А я примчалась в Москву на день, заплела белые дреды, чтобы стать похожей на Повстанку, нарисованную Эльфом, и ломанулась в лес.



Еще один рисунок Эльфа и мой недокосплей.

Сестра Лучина - не человек, она зеркало. Более молодые братья и сёстры могли видеть в ней своё будущее. Маг Бестия могла видеть себя, только без магически продлевамой молодости. Но главное, конечно, те, кого Лучина допрашивала.

Допросы, которые вела Лучина - не про добычу информации, они про возвращение доверия. Не про "выбью ли я из тебя информацию", а про "могу ли я свидетельствовать перед братьями, что ты чист". Чистой воды рефлексия.
Правила не требовали неловкого БДСМа, дистиллированная власть, но без потери обеими сторонами человеческого облика. Мой первый допрашиваемый умудрился меня даже обыграть - угадать масть пяти карт из семи, - и выспросить истинное имя. Вообще каждый допрос был ужасно крутой и напряжённый, когда персонаж являет свою целостность.

Второй частью жизни Лучины была максима "Нашей местью станет смех наших детей". Её дети и внуки - это агенты, агитаторы террористы, пушечное мясо Братства Белой Розы. Люди, растущие в нищете, жертвующие жизнями, ждущие мессию - Белую Розу. Остающиеся лентами с именами на одежде выживших, строчками в хрониках. Дезертиры: убитые бывшими братьями и сёстрами, вымаранные из хроник.

Товарищи по команде - вернее, Самый, брат Сталь - подарили Лучине её историю. Не ту, которая про восемьдесят лет в крови, а истинную.
В Логово пришла татуированная женщина и сказала, что знает о себе - она Белая Роза. Лучине поручили её испытывать, и Лучина подтвердила: говорит искренне, раны исцеляет наложением рук, а обладает ли другими волшебными свойствами Белой Розы, - кто знает. Судьбой на ту, первую Розу, совсем не похожа. Та была чистая девчонка, дочка не то кожевенника, не то крестьянина, а этой под тридцать, дочка полковой шлюхи и сама шлюха. Так может, какие времена, такая и Роза?
И Самый поверил, и Верные поддержали женщину по имени Пятая. Силы её питались верой, и Лучина присягала ей страшной клятвой: живу ради Розы и умру ради Розы, дышу ради Розы и паду бездыханным ради Розы. И Лучина клятву выполнила, потому что Роза явила свою мощь - и над разбойным Логовом перестала действовать магия. И жизнь Лучины, поддерживаемая магией, закончилась, и братья спели о ней песню и нашили её имя на свою одежду.

А я рыдала, потому что чем темней фэнтези, тем круче библейский сюжет.

Пятое слово. О Волчке
На спонтанной рефлексии у костра моя тёмная совесть брат Ларош сказал, что слишком хорошо узнаются интонации дорогих друзей в речах членов отряда Верные. Недожала, подумала я, и решила выйти уж таким персонажем, чтобы он точно отличался от Хэлки.
Девушка Волчок сбежала из города Розы, потому что там власть захватили последователи зловещего мага Властелина, и оправилась искать правды в город Весло, ведь там стоит лагерем Вечная Стража - эти-то знают, как разобраться с Властелином.
Были у Волчка неудобные отцовы доспехи и меч, а штаны - драные, у конюха выпросила. И меч. Чтобы приняли всерьёз. Но что у Вечной Стражи, что у других отрядов дел было по горло, и разбираться с Розами никто не хотел. Потому Волчок нанялась охранять бродячего ювелира... и зашла с ним прямиком в Логово, к повстанцам.

Это две стороны одной истории. Лучина - та, кто вербует бойцов и смертников, Волчок - та, что покупается на обещание смысла, ведь историю про обретение смысла можно играть бесконечно.
В Логове Волчок боялась и дичилась - известно же, что живут там отпетые разбойники. Но они были весёлые, страстно говорили о том, за что дерутся - и драка-то была у порога, бежать от неё было бы трусостью, а трусихой Волчок быть не хотела. Была в Логове пара дерзких глаз, перед которыми никак нельзя было показывать трусость. Потому Волчок клялась, зажав в кулаке раскалённый ключ, драться рядом с отрядом Ключников, и вместе с ними отстаивала Логово, и видела, как её арбалетный болт входит в грудь воину в чёрных имперских доспехах. Как болты закончились, копьё взяла, разжилась парой шрамов.

Первый бой и первую любовь можно играть сколько хочешь раз, не для того ли РИ. Финал для Волчка открыт - она станет ещё одной Повстанкой в шрамах и татуировках, будет рожать повстанцев с дерзкими глазами и скупо их оплакивать. История двух женщин, старой и юной, закольцевалась.