Москва-1925. Авантюрный роман.

loading=lazy

ИГРА ЗАВЕРШИЛАСЬ Закончилась гражданская война. Позади борьба с интервенцией, военный коммунизм, продразверстка. Старый мир разрушен, наступает новая эпоха. На дворе 1925 год, май, НЭП. Граждане страны Советов активно строят новый социалистический мир. Жить становится лучше, жить становится...

vk.com

7-9 мая 2021 года, Челябинская обл, около 100 человек

Начнём издалека.

Помимо того, что МГ состоит из моих старых друзей, я ещё и был на «Порт-Артуре» и «Омске», и испытываю к мастерам очень тёплые чувства. Тем не менее, тема третьей игры чувств не вызывала. Хотя и было понятно, что поеду.

Пройдя через горнило 20 года, мы однажды договорились, что я если смогу доехать до игры, то буду внезапной партийной комиссией по культуре. В свете этого было прикольно от не знавших игроков заранее получать приглашения в Варьете.

Важным было для третьей игры выстроить третий, отличающийся образ. Поэтому договорились о начинающем карьеристе, который человек совсем новый и хочет как-то втиснуться в богему.

Но за месяц до игры выяснилось, что если я смогу приехать, то игре кровь из носу нужен парторг. Плюс к тому, мастера перестраивали некоторые сюжетные ветки, отсюда возник целый ряд знакомых в МАССОЛИТе, ну и племянница. Так карьерист Никодимов Семён Петрович из «приехать аккуратно разобраться» превратился в заряженную торпеду.

Власть

«Это дело я люблю». Надо сказать, в начале было непонятно, к чему стремится Никодимов. До игры пределом мечтаний предполагались: собственная квартира, персональная «дорогая» жена и знакомства для карьерной протекции. На игре оно как-то само очень быстро развилось до третьей космической скорости. Люди многое хотели решить с помощью Партии, а мне чем больше - тем лучше.

Как метко сказали в послеигровом автобусе, партия временами походила на мафию. Только с песней.

Был, правда, нюанс — чем сложнее проблема, тем лучше должна работать вся система. Что приводило к тому, что строить свою карьеру можно было только успешно решая задачи градоуправления на благо всех или, хотя бы, многих. А это, во-первых, труднее, и, во-вторых, временами перестаёшь сам понимать, что ты за человек.

Так я и двигался постоянно вперёд и вверх. Вместо ИО нужен Управдом — значит давайте побыстрее выберем управдома. Какого надо управдома. В колёса МАССОЛИТа попала какая-то песчинка — сейчас разберёмся. Нужна срочно Тройка — сейчас проведём. Что именно я добыл для варьете, просто уже не помню. Ну а партсобрания задавали общий ритм всем жильцам. И позволяли решать как дела для народа, так и дела для меня.

Дошло до того, что когда после вынужденного ареста предыдущего начальника милиции потребовался новый — я организовал милиционеров быстро выбрать себе начальника и назначил его своим указом.

Дальше крыша от возможностей поплыла, и Никодимов решил, что может ВСЁ. Да, некоторые вещи по-прежнему путём переговоров, но если очень хочется, то можно и просто потребовать.

Стал позволять себе скандалы. Вламывался куда хотел. При этом, продолжал оставаться эффективным на своём месте полезным для общества функционером. Например, организовал первичное спасение людей после взрыва.

Но берега местами потерял.

Вечер со сказкой

В первую ночь игры творческая интеллигенция устроила сама для себя вечер с пением и танцами. Для меня это было какое-то окно в другую жизнь, как если бы кочегар мог в замочную скважину на бал посмотреть. Ну вот я и стал смотреть из-за угла, боясь, как бы не прогнали.

А тут эти люди из сказки подходят, берут за руку, вводят в круг, наливают, помогают влиться в беседу. Смеются над моими шутками, тепло объясняют суть своих непонятных стихов. Я вдохнул и выдохнуть боюсь. Вдруг сказка исчезнет.

Потом ещё и танцевать приглашают, и показывают, как это лучше делать...

С Маяковским мы даже подружились потом. Кстати, следующей ночью спрашивал его, почему он видит меня насквозь, но дружит - а ответ так и не смог понять.

Женщины

По вводной у Никодимова была прописана не очень понятная предыстория взаимоотношений с Златопольской (к которой вроде подбивал клинья) и Швеммер (к которой вроде не подбивал). Я не знал, что делать и как себя вести. Вроде попробовал делать намёки, но сначала не понял реакцию, а потом обе они резко сократили дистанцию, фактически до дружеской. Ну и для меня оказались во внутреннем круге друзей, которых буду защищать. В том числе от Авербуха и приехавшей комиссии.

Той ночью я познакомился с Эльзой Триоле, именно она учила танцевать. А потом посвятила стихотворение, напечатанное в Гудке. Но тут я сделал две вещи, а точнее, не сделал. Во-первых, намертво запутался, как кого в богеме зовут. И, во-вторых, по вышеуказанной причине не попросил вовремя объяснить смысл стихотворения (до сих пор не вполне понимаю). Я, в целом, хотел “намотаться” на богему, но то у них редколлегия и репетиция, то у меня партсобрание или что-нибудь в ОГПУ

Дальше у нас случилось два очень неловких коротких разговора, где Эльза разила без промаха, а мне было совсем некогда...

Ну и тут меня взяла в оборот Дарья Пирогова. Сначала думал, что с корыстными целями, а потом стал подозревать у неё наличие чувства. Мы хорошо проводили время вместе, но к этому времени в душе уже окрепло понимание, что Семён не может принадлежать одной женщине. Тем не менее, договорились ещё вместе погулять… потом было несколько непонятно кому (подозреваю, что Никодимову) нужных попыток объяснений…

А дальше во вселенную окончательно ворвалась Снежана.

Чистосердечное

Ночью была Тройка над Леонидом Пантелеевым, который когда-то помогал строить Советскую страну и успешно делал карьеру, а потом разочаровался и стал страну разрушать, причём успешно меняя личины, интригуя и так далее.

Когда его взяли, Пантелеев сел на табуреточку и стал рассказывать всё. Неприкрыто. Так Семён увидел перед собой матёрого медведя партработника, прошедшего гораздо дальше и выше. Они стали спорить, Никодимов пытался что-то доказать, а Пантелеев просто и понятно раскладывал мир по полочкам ... И прямо одновременно с этим начальник ОГПУ Левинсон диктовала протокол Тройки секретарю Кагальницковой.

В этой звенящей атмосфере Никодимов понял, что все его потуги, весь путь закончится на этой табуреточке. “Всё будет так, исхода нет”.

В попытках как-то это пережить я нашёл сначала Пирогову, а потом меня нашла Снежана и окончательно вогнала в нервы раскалённый гвоздь. Жить расхотелось. Я собрал нескольких сотрудников ОГПУ и пошёл писать явку с повинной.

Про захват власти, натурально антисоветчину. Как проталкивал нужное мне, а ненужное убирал. Как подговаривал людей, как добывал нужное и прочая и прочая. ОГПУ как-то без интереса всё слушало, говоря, что раз уж я их тут собрал, то пусть выкладываю настоящие грехи. Я рассказал про украденные отпечатки пальцев. Тут Левинсон ненадолго отошла на совещание с Пироговой к себе в кабинет, а писать протокол продолжил Пугачёв. Приблизительно вот так:

— Я организовал выборы Управдома и сделал, чтобы выбрали какого мне надо управдома!

— Ну, так это Ваша работа

— А потом за это получил с него отдельную квартиру!

— И правильно, партийное начальство должно иметь удобную для жизни и работы площадь

— Я своей волей в обход всего назначил нового милицейского начальника!

— Кто-то должен был это сделать

— Я нужные заявления пускал в работу, а мешающие мне просто убирал!

— Это вообще ваша прямая обязанность

— Я организовал политический донос на Обольянинова, чтобы насильник моей племянницы отправился не в тюрьму, а на эшафот!

— Избавляете общество от чуждых ему элементов

И так далее. Когда слова (а их было много) кончились, Егор Маркович, произнеся “Мы закончили” открыл дверь в кабинет Левинсон. Там её не было, только хлопало открытое окно. Тогда Пугачёв свернул протокол в трубочку и засунул мне в нагрудный карман со словами: 

• А это чтобы вам было, чем закусывать.

Некоторые дела

Ко мне поступили две жалобы на Н.А. Татаринова о том, что он в своей гимназии тиграм мяса не докладывает, т.е. детей плохо кормит. В это время дел было уже столько, что остановиться покурить не успевал. Так я и ходил с этими делами в руках, пока успешно не потерял (как потом выяснилось, Николай Антонович уловил момент и дела свистнул). Когда его арестовали, я пошёл честно выяснять у милиции, зачем они гимназию руководства лишают. Там мне объяснили, что он реально зарплаты не платит и детей недокармливает, поэтому арест профилактический и суд будет тоже профилактический.

Где-то в это время пришло осознание, что это люто ненавидимый Корсаром персонаж из “Двух капитанов”, но Никодимов-то этого не знает. Поэтому посмотрим на профилактический суд, если Татаринов выучит урок и будет нормально платить и кормить, то дальше будем с ним работать. Ибо система должна вращаться.

Про суд напишу отдельно, но для меня было особенно тяжело одновременно быть на суде и на редколлегии

Когда дело реально подошло к выборам управдома, стало нужно определиться, кого выбираем. Я поговорил с Бунш-Корецким и Швондером и понял, что первый лучше осознаёт, кому будет обязан должностью. А дальше уже правильно всех подговорить и организовать выборы было делом техники. Кстати, само голосование прошло честно, см. наш с дСлавой опыт наблюдателей на современных российских выборах :-)

После выборов прихожу к Бунше:

• Вы же понимаете, зачем я пришёл?
• Да (и начинает выписывать ордер).

С кап.ремонтом дома в какой-то момент стало понятно, что ничего не двигается, денег люди не сдают. Я туда отдал 20 рублей из собранных взносов, но этого мало. Тут, конечно, стоило пойти потрясти толстосумов, но это только сейчас задним умом понимаю. А так - решил простимулировать товарищей делать взносы. Для чего подговорил сантехника, чтобы у нас лопнула канализация вот прямо перед партсобранием, пришлось перекрыть стояк и без ремонта он не открывался.

Сантехник всё сделал, канализация лопнула. Аккурат в это время в доме произошёл пожар и партсобрание пришлось перенести. Ёлки-палки!

Одним из самых трудных дел стал Блюмштейн. Суд его отдал на поруки Партии. ОГПУ и Милиция брать в сотрудники отказались. А я знаю, что он вхож в уголовный мир и умеет решать всякие деликатные дела. Ну, с нарушением вообще всего объявил кандидатом в члены и третьим секретарём ячейки. А дальше отправлял что-то аккуратно разузнать, кого-то где-то прикрыть и так далее. Иногда на пользу партии :)

Партсобрания

И у Авербуха, и у меня было много разных дел, поэтому скоординировать партийные дела мы успевали редко. Более-менее готовились только перед партсобранием.

С одной стороны, в первую очередь собрания были нужны для приучения к нашей (особенно моей) власти. С другой стороны, оказалось, что у людей много запросов, которые быстрее всего решаются именно там. Ну а с третьей стороны я хорошо понимал, что нужно обязательно вставлять элементы шоу и интерактива. Поэтому вставлял. Каюсь, отругать тех, кто спит на партсобрании, просто руки не дошли.

Честно скажу, первое время назначать добровольцев было немного совестно, а потом стало понятно, что это добавляет людям игры.

Членские взносы мы просто забывали собирать. Авербуху (почему-то) не нужен был бюджет, а я просто не знал, какие задачи можно решить деньгами.

Историю про Паровозик лучше расскажут остальные участники.

Взрыв

Я сделал всё, чтобы избежать участия в “Дне книги”. Но за пару часов до Левинсон сообщила, что ожидается присутствие первых лиц государства, и стало очень, очень страшно.

Пришлось сидеть и бояться весь концерт. Но вот всё заканчивается, дальше довольные первые лица хвалят авторов и исполнителей, и даже мою фамилию не забывают. Намечается какая-то поездка в Америку, но тут мне важнее показать свою руководящую роль, чем поехать самому.

На радостях от так и не упавшего Дамоклова меча зову выпить друга Володю Маяковского, пока вся колонна идёт дальше что-то важное смотреть. Это нас и спасает от взрыва.

Когда подходим к месту взрыва, там мечутся и заламывают руки люди, которые ничего толком не могут объяснить. Но говорят, что в зону взрыва входить нельзя.

Ничего не понимаю, спускаюсь разбираться. Лежит 10 тяжелораненных и на них с ужасом смотрит пол-коридора людей. Только Белов из ОГПУ лихорадочно кого-то перевязывает.

Понимаю, что в больницу не донесём и не разложим, нужно срочно куда-то всех поместить и дальше уже распределять по операционным. Организую людей нести раненых на 2й этаж на диваны, кого-то отправляю за врачами, кого-то за бинтами, в общем, запускаю процесс спасения. Дальше уже всё налаживается, органы и врачи всё делают и решают. Здесь я больше не нужен, только жаль, что о моём запуске этого процесса уже люди забыли.

Появляется момент вдохнуть и выдохнуть и приходит осознание. Упал другой меч, но эффект такой же. Карьера Никодимова закончена. Кстати, стоит сообщить об этом Комиссии

… и Комиссия

Приехавшая с проверкой комиссия начала вставлять пистоны аккурат с меня. Мне досталось за стишок и объявление о прогулках при луне. Стало страшно, но понятно, что, если более серьёзных проблем не найдут, то отобьюсь. Ну а милиция и ОГПУ наверняка ещё менее заинтересованы  в успешном поиске проблем.

То, что комиссию возглавляет Швеммер, который не узнаёт жену, меня некоторое время беспокоило, но потом было выдавлено другими проблемами.

Чуть позже я проверил у них бумаги, оказалось, что это комиссия ажно ЦК, но направленная в МАССОЛИТ, так что защищать надо Марту и Аню. Ну и по-мелочи есть ещё полномочий. Поэтому я старался по-максимуму присутствовать на редколлегии (и, одновременно, суде в другом конце полигона), а также держал там своего представителя.

Ужасом было то, что у женщин в МАССОЛИТе язык без костей и они прямо при комиссии обсуждали всё. Как предыдущий управдом вырвался из психбольницы. Как Фима с Эллочкой богато живут, нигде не работая. И так далее. Приходилось бежать и всё это выяснять, подкладывать соломки.

А дальше настал взрыв и проблема рассосалась. Что бы там где ни нашла комиссия, скорее всего, Никодимов едет работать парторгом куда-нибудь к медведям. Правда, потом мне члены комиссии объяснили, что это начальник ОГПУ едет убирать в Сибирь снег, причём весь. А парторгу достанется поменьше. Но гибкость в теле уже всё равно образовалась.

Снежана Алексеевна Соколовская

Племянница. Демон во плоти. Деянира. Орёл, пожирающий Прометея. Моя Снежинка.

Снежана была вот именно такой плохой, прожжённой женщиной, которую описывают в романах, рисуют в самых тяжёлых кинодрамах. Проститутка, пользующаяся мужчинами, ни во что не верящая, и не терпящая ограничений в желаниях.

В одном из первых разговоров Снежана начала выспрашивать, а что мне от неё нужно, чего хочу получить. Я не хотел ничего, но в целом за судьбу племянницы переживал. Выяснилось, что она ходит под статьёй об убийстве важного человека. Поговорили, договорились, что раз я буду совать голову в пасть льва, то она мне будет потом очень сильно должна.

В целом, можно было просто держать дело на контроле. Проблема в том, что хотя дело было висяком, отпечатки из него начальник милиции Осорин переложил в более актуальную папку. Но после суда над Осориным по политическому делу (и подозрению в контре), возникла идея, что надо бы проверить его дела. Это был отличный шанс, я  активно педалировал вопрос. В результате на глазах почти всего участка я скучно и долго, с явным видом “О боже, зачем я в это ввязался”, листал дела. Дел много, всё на одном столе, милиционеры очень не рады процессу и тоже постоянно на что-то отвлекаются. Так я свистнул из дела листок с отпечатками. Чуть ли не первый такой поступок за игровую практику. Думал, сердце из груди выпрыгнет.

Зачем? Тогда ещё не знал. Наверное, хотел проверить своё могущество.

На тот момент я не понимал, как она устроена. Собирался изменить её жизнь, вытащить. Принять в партию. Для начала, сделать помощником управдома. Потом найти хорошего мужа. Но тут Снежана начала свою вампирскую игру. Пока я помогал её успокоить в психбольнице, это был ещё ангел, просто хотящий тепла.

Уже при следующей встрече она начала есть мой мозг и пить кровь. Тогда она ещё только признавалась в любви. И в ответ просила тоже любви. Настойчиво. Потом стала просить большего. Потом требовать. Потом начала звать в любой сложной ситуации. Потом просто когда хотела увидеть и выпить крови.

Дальше калейдоскоп закрутился так, что я уже не могу нормально всё вспомнить. Снежану изнасиловал граф Обольянинов, гонялись за ним. Я поклялся, что оторву ему голову нефигурально. Потом разъярённой толпой искали его подельника Аметистова. Затем она вляпалась в какое-то ещё дело и пришлось решать. И раздватри-раздватри-раздватри.

Перевёз к себе в квартиру в последней попытке что-то изменить. Договорились, что в 10 утра она решит, хочет жить своей старой жизнью, или новой “чистой”, которую я предлагаю. Я ушёл по делам, а она заснула.

Потом случился конфуз, т.к. по игре Снежана оставалась в запертой квартире, а по-жизни ушла спать к себе. И там ночью на неё напали. Я ничего не понял, но с утра Пирогова сказала, что видит, что я люблю эту мелкую тварь, поэтому отойдёт в сторону и даст дорогу.

В 10 утра по первым словам стал понятен её выбор. Я почувствовал освобождение, особенно после ночных попыток сдаться ОГПУ, и сказал Снежане, что мы расстаёмся. Что по-прежнему буду следить за её жизнью, но дистанционно. Она уговорила на прощальный секс. По-модели она получала право на одно желание. И тут эта тварь конченая сказала самые плохие слова, какие только могла:

— Спаси моего любовника, Обольянинова… Ну а что, ты же меня бросаешь.

Я пообещал помочь, а ещё сказал, что после этого её знать не желаю. Снежана падала на колени, умоляла, пыталась соблазнить - я смог остаться непреклонен. Я постепенно выяснил планы Органов на него, и понял, что если забрать заявление об изнасиловании, остальное смогу отбить. О чём и сообщил Снежане.

Думаю, итог понятен. Вырваться из её лап я не смог. Это поняли и остальные власти, поэтому теперь в любом учреждении при её новом косяке сначала звали меня, а уже потом брались за бумаги. Хотя и надо признать, что случаев стало меньше. А я старался решать дела, но с ней не сближаться.

Незадолго до последнего партсобрания мы столкнулись на улице, и Снежана смогла найти какие-то такие слова, которые заставили меня хотя бы улыбнуться. Это видно на фотографии

loading=lazy

А потом нашла другие слова. Вот следующая фотография, через 2 секунды. Её от меня оттаскивают, потому что начал душить. 

loading=lazy

В общем, я пытался и не мог уйти. Надеялся, что история с Обольяниновым меня освободит, но Снежана это хорошо понимала и не забирала заявление. Хотя я и старался её избегать.

На партсобрании получил записку, что она ждёт меня в холле, любит, просит простить и обещает измениться. И будет ждать столько, сколько нужно, пока я не прощу. Конечно же, я помчался в этот холл.

Дальнейшая история мне неизвестна. Вроде как Никодимова отправляют на повышение, но в Узбекистан. Возможно, Никодимов сможет из этого вывернуться, и/или достичь высот в Узбекистане. Ну и вроде, Соколовская его тоже любит какой-то своей любовью.

Надеюсь, мы все об этом когда-то узнаем.

Или, возможно, Семён сможет разорвать отношения. Не знаю.

Но сейчас, когда я пишу эти строки, я по-прежнему хочу обнять свою Снежинку.

P.S. Играть с женщинами в отношения меня давно научила жена. И за годы это принесло множество волшебных игр и историй. Иногда страшных. Но всё равно прекрасных. Особенно, когда попадается сильный партнёр.

Ведь, положа руку на сердце, на игры мы ездим за эмоциями, и чем ярче - тем лучше.