Съездила в Омск на Ломкон.

Поехала без особого желания, только потому, что обещала провести «Полёт «Шмеля». Дико жалела, что села за баранку этого пылесоса согласилась куда-то ехать, да ещё и ставить игру сразу после отпуска. Работы вал. Времени на общение с игроками, раздачу ролей, выбивание из них фоток, распечатку документов (для которой нужно сначала выбить из игроков фотки) не хватало катастрофически. Ещё и любимый муж, тоже погребённый под рабочим завалом, порадовал сообщением, что ехать не может, помогать мне в подготовке ему тоже некогда. А «Шмель», между прочим, в одного не ставится, для него нужны два мастера, причём оба должны хорошо знать игру. От погружения в ненависть меня спас Дюша, согласившийся проводить со мной ланг, но желание ехать в Омск и что-то там делать пропало напрочь.

А в результате я отлично отдохнула, пообщалась с приятнейшими людьми, без лишних напрягов провела игру. Лёгкий Ломкон получился, сплошное удовольствие.

Очень неплохой конвент.

По организации у меня всего одно замечание. «Первая половина дня» или «вечер» — недостаточно чёткие указания времени. Человечество давно изобрело часы, давайте ими пользоваться и указывать в расписании время начала игры.

А теперь — про игры.

«Интернат»

На игры я не заявлялась. Но за пару дней до Ломкона Сова сообщила, что в «Интернате» есть одно свободное место. «Интернат» был единственной игрой, в которой мне очень хотелось участвовать — никогда не играла у Риттера, но слышала немало похвал в его адрес, да и анонс был любопытен. Учебное заведение, где детям колют какие-то непонятные инъекции, самоубийство одной из воспитанниц, комиссия, расследование. В общем свободное место я с готовностью заняла.

Я ждала игры, где будут выясняться, что же здесь делают с воспитанниками, допустимо это или нет, где меньшее зло — всё разрушить или позволить Интернату существовать дальше, что будет с детьми, если сломать эту систему. Как правильно заметил Дюша, в такое интереснее всего играть взрослым, но я и в роли воспитанницы рассчитывала получить своё. Однако, зря я ждала игры.

«Интернат» — потенциально неплохой ланг, но мастер сделал всё возможное, чтобы этот потенциал не раскрылся и игроки не смогли поиграть.

Начинается игра, приезжает комиссия. Нам сообщают, что явившиеся следователи-психологи желают пообщаться с воспитанниками и задать нам вопросов, а пока они поговорят с нашим врачом. Компанией воспитанников и наставников уходим в столовую пить чай. Рассказываем друг другу, как мы ничего не понимаем и как любим свой родной интернат. Одного из воспитанников вызывает комиссия. Продолжаем пить чай. Джек возвращается, интересуемся, о чём его спрашивали. Уходим в медпункт, вместе с Эммой, ещё одной воспитанницей, получаем по уколу. Возвращаемся в столовую, пьём чай. Комиссия созревает до разговора с Эммой. Она возвращается, мы ещё раз пьём чай.

Вызывают меня. Происходит следующий разговор:
— Знаешь, почему она совершила самоубийство?
— Нет, не знаю (и я действительно не знаю).
— Может, она вела себя как-то странно?
— Нет, как обычно.
— Ну ладно, спасибо, можешь идти.

Пьём чай ещё пять раз. Ведём беседы о будущем и судьбе Интерната. Комиссия сворачивается и уходит. Все воспитанники умирают.

Что же это было?
Оказывается, в интернате собирают детей с паранормальными способностями, инъекции эти способности пробуждают, наставники сдерживают их бесконтрольное проявление. Самоубившаяся девочка покончила с собой, узнав об этом.
Докопаться до подоплёки у комиссии никаких шансов, в игре информация, что именно здесь происходит и зачем, есть только у директора, который и является местным Тёмным Властелином, и признаваться ему нет никакого резона.
Игра закончилась только потому, что игроку всё надоело, и он заявил комиссии: «Да, это всё сделал я, все они обладают сверхъестественными способностями и находятся под моим контролем, убирайтесь отсюда или я их всех убью». Комиссия убирается, директор всех убивает.

Поиграть в «что здесь делают с детьми?» или «что здесь делают с нами?» никакого шанса не было.

Вероятно, для того чтобы скрасить воспитанникам и наставникам унылое ожидание, когда же наступит их очередь общаться с комиссией, в игру были заложены триггеры, вызывающие неадекватную реакцию или проявление способностей у воспитанников. Но и возможность запустить какое-то событие по триггеру была тоже надёжно заблокирована. Для этого необходимо было, чтобы воспитанник и наставник отошли друг от друга хотя бы на пару минут, а наставникам был отдан приказ ни на минуту не покидать воспитанников, никаких поводов нарушить приказ или своих дел у них не было.

В общем, игры не было, были бесконечные чаепития. Лангедок, по-моему, лечится (только поэтому я и написала о нём так много), но косметическим ремонтом тут не обойдёшься, его надо полностью разбирать и пересобирать заново. Чтобы триггеры работали, информация ходила по игре, перед персонажами вставали вопросы и было, над чем подумать, что выяснять и что обсуждать. В имеющемся виде — это пустышка.

Остаток дня был заполнен трёпом и прекрасными людьми. И даже хорошо, что не играми. Я отлично отдохнула, мне это было нужно. Ну и вообще, что я ролевик? Играть что ли приехала?

«Полёт «Шмеля»

А с утра мы с Дюшей проводили «Полёт «Шмеля». Прошёл он отлично. Всё заложенное в игру и на второй раз сработало ничуть не хуже, чем в первый.

Подробностей не будет. Всё, что можно написать без спойлеров, я написала после первого прогона.

Ах да, теперь я знаю, в каком жанре сделан «Шмель». Это «живая карточная игра». Дюша, объясняя кому-то, как работают карточки, назвал его настольной карточной игрой. Но потом я вспомнила термин ЖКИ и осознала — это оно :)
Комментарии: 1