exekutor
Механический зомби, РИ-Искра, 2013-01-31 10:05:51
Есть игры, в которых всё плохо технически, но ЗАТО в них есть нечто неуловимое под кодовым названием «Душа».
Есть те, что наоборот – технически выверены хорошо, но дальше механикуса и «прикольных моделек» игра не уходит.
О тех играх, где ни того, ни другого нет, говорить не хочется совсем. Да и не о них сегодня тема.
Тема – «Охота на ведьм», утилитарная игра с душой от Артёма и Насти, которая прошла 26 января на базе «Радуга».
Куница.
Фредди – пожарным, а Полли – сажать цветы.
Майк – полицейским, Дрю – гонщиком-лихачом.
Элисон – выиграть все конкурсы красоты.
Джек говорит: – Я вырасту моряком.
Лиз говорит: – Меня ждет большой балет!
Моррис молчит, в кармане своем тайком
Крепко сжимает магический амулет.
Моррис всегда молчит о своих мечтах,
Разве поймут? Ведь обидят и засмеют...
Он говорит с котами, и знает как
Дождь вызывать, и как прогонять змею,
Знает, в какой день луны вышивать крестом
лучше на шелке от призраков оберег.
Знает, что тролли ждут путников под мостом,
Что упыри не любят бегущих рек,
Что, наизнанку натягивая пальто,
Можно в лесу уйти от любых погонь.
Моррис не будет пожарником, но зато
Знает слова, что погасят легко огонь.
С чокнутым в школе не хочет никто играть;
Сложно с уроков домой не идти в слезах.
Клеем намажут стул, разорвут тетрадь,
Или засунут камни ему в рюкзак.
Сотни подколок, тычков и обидных рож
Будто хотят довести его до черты!
Моррис молчит.
Унижения, боль...
Ну, что ж,
Время придет – и исполнятся все мечты.
Фло снова с пузом; кредиты, горшки, обед.
Моет полы в больнице уборщик Фил.
Фредди не взяли в пожарные – диабет,
Съехал с катушек от горя – так крепко пил.
Майк в окружной тюрьме отбывает срок.
Полли аллергик – и близко нельзя к пыльце!
Дрю на машине разбился (теперь без ног),
Элисон с ним – десять швов на ее лице.
Плавая, Джек подхватил в Сингапуре СПИД.
Лиз не в балете танцует, а у шеста.
Моррис молчит. Амулет на груди висит.
Видишь, мечты сбываются.
Красота.
Саша Клабище, 2011
Гэбриди Фрост меня звать. Ранее - Гэбриди Бёрк.
Ну что рассказать-то...
Тонкой нитью мистики пронизана моя жизнь. Я не знаю, насколько был я прав в своих верованиях, но пока что мироздание правильно подсказывало мне, как действовать и что делать. Пусть даже я заплатил ужасную цену за это.
Родился я в семье Бёрк. Отца звали Джек Алистер Бёрк, мать - Джелиза-Роза Бёрк (в девичестве Фрост).
Детство и юность мои прошли в городке Ингрэм графства Нортумберленд, что на севере Англии, где я родился и рос. Места это дикие и полные разнообразных суеверий.
В детстве у меня было два друга, Селми и Бартоломью. С ними мы придумывали множество интересных игр, основанных на местных преданиях, историях и легендах. Странные это были игры. Сейчас я вспоминаю их с содроганием. Мы делали разные амулеты, ходили в такие места, куда даже взрослые боялись ходить, лазили по скалам и пещерам, по тёмым лесам, скрывающим старинные капища...
Однажды на одном из таких капищ мы увидели странного зверька.
- Это хорёк! - сказал Барт с важным видом знатока.
Я на автомате поправил:
- Нет, это скорее куница!
Хотя и не знаю, почему я так сказал. Я помню облик этой куницы (так и подмывает использовать именно это слово) только в общих чертах. У неё была вытянутая скуластая морда очень неприятных глазу пропорций, яркая, равномерно рыжая шерсть и продолговатое туловище с непропорционально короткими конечностями как у таксы или горностая, что кстати для куниц не столь свойственно. Её когтистые лапы были невероятно похожи на человеческие руки, вроде бы даже с противопоставленными большими пальцами. Отчётливей всего мне вспоминаются её огромные раскосые глаза с жёлтыми радужками и крупными круглыми зрачками, которые ритмично переключались с меня на моих друзей и обратно, когда зверь неподвижно следил за нашими действиями.
Позже оказалось, что ни хорьки, ни куницы в той местности вовсе и не водятся, но дело не в том. Куница побежала куда-то вглубь леса, и Селми побежал за ней, как завороженный.
Куница привела нас к странной узкой пещере, в которую и юркнула. Селми полез за ней, пробираясь боком. Позже я узнал слово “шкуродёр” - это был именно он. Мы не успели отговорить его. Он просто исчез в темноте пещеры и не подавал никаких звуков. Темнело, мы долго кричали ему, чтобы он возвращался, но молчание было нам ответом.
В ужасе мы убежали. Дома я отхватил люлей за то, что шлялся до ночи не пойми где, но суть совсем не в том. Я рассказал родителям о пропаже Селми, но они лишь ещё больше наругали меня, сказав, что видели, как он вернулся ещё до вечера.
Но это уже был не тот Сэл, который был нашим другом. Он стал каким-то странным, выкинул все наши амулеты и не играл с нами больше. А позже Барт рассказал, что в преданиях его народа (евреем он был, да) есть такие существа - диббуки. Что они, мол, принимают облик человека, то ли пожирая его душу и вселяясь в тело, то ли как-то ещё, и он связывал историю с куницей именно с этим.
Долго мы допытывались у Сэла, что же случилось в той пещере, куда завела его куница, но он всё отрицал, говоря, что не было никогда никакой куницы и ни в какую пещеру он не ходил, и вообще мы всё это придумали.
Позже мы все рассорились, и лишь в юности вновь как-то стали общаться друг с другом.
Я тогда был влюблён в прекрасную Шерилин Филлион, но боялся даже подойти к ней. А детские амулеты пылились у меня в сундуке.
И однажды Барт, которого я долгое время не видел, прислал приглашение в гости. Я решил сходить, о чём впоследствии жалел всю жизнь, но того, что было не воротишь.
Когда я пришёл в дом Барта, его родители дали мне конверт, в котором была записка: “Приходи на наше секретное место.” Меня пробил холодный пот от нахлынувших воспоминаний. Так мы называли то самое капище. Сломя голову я бросился через лес.
От увиденного там у меня перехватило дыхание.
Сэл был привязан к стулу, который стоял в центре странной фигуры, расчерченной на всё капище. Над ним стоял Барт с ножом в руке.
- Гэб, вот и ты! Мы заждались! - сказал он. В его глазах играл торже
тебе, что Сэл - это не Сэл, а диббук! - торжествующе произнёс Барт. И тут же вонзил нож в сердце Сэла.
Уже сквозь нарастающий ужас я слышал, как Барт говорит о том, что, дескать, диббука просто так не убить, и Сэл не умрёт вовсе, поэтому он и диббук. Я набросился на Барта и стал избивать его, и по нечаянности сильно стукнул его об камень, размозжив ему голову.
На старом заброшенном капище истекали кровью два моих мёртвых друга, я плакал, и не знал, что мне со всем этим делать. Я вскочил, весь в крови и побежал обратно в город. Первым делом - в полицию, где и рассказал обо всём произошедшем. Меня выслушали, взяли под контроль и в составе поисковой группы мы все отправились на то самое капище.
Однако же там не было ни Барта, ни Сэла, ни малейших следов крови. Даже ножа, стула и верёвок не было. Лишь жёлтые глаза мелькали где-то в сгустившейся темноте.
Барт и Сэл пропали, это было неоспоримым фактом. И я был явно замешан. Мог угодить в тюрьму, но мне “повезло”. Началась Крымская Война, на которую меня отправили “добровольцем”.
На распределительном пункте я заикнулся о том, что я из скалистой местности, и меня назначили неким “горным стрелком”. Тогда я истал военным альпинистом.
Война для меня проходила довольно спокойно, но закончилась довольно странным образом. Однажды мой отряд, укрываясь в горах, попал в сильный буран. Мы пробирались сквозь плотную снежную пелену, когда я увидел... Сэла. Почти без одежды, он стоял, улыбаясь. Прежде, чем я успел что-то подумать, он заорал, отчего вызвал лавину, накрывшую весь мой отряд. Я был зажат толстым слоем снега, и уже думал было, что умру, но меня кто-то откопал. С ещё большим удивлением я увидел, что это был... Барт.
С серьёзным лицом он вытащил меня из снежного завала, показал рукой в каком-то направлении, и ушёл за перевал. У меня не было сил ему что-то сказать, но будто завороженный, в некоем полусне я пошёл по уплотнившемуся снегу в том направлении, куда показала его рука.
Странно, но я дошёл. Неподалёку в ниине был другой отряд. Обмороженного, меня отправили в госпиталь. Где я и познакомился с доктором Мортимером Янгом. Он был удивлён, что я вообще выжил и остался цел и почти невредим. Я же был удивлён, когда увидел, что моей медсестрой была моя возлюбленная Шерилин. За время моего пребывания в госпитале мы очень сблизились, война к тому времени закончилась, и мы вместе вернулись в Англию.
Но там мы долго не задержались. За пару дней до нашего приезда в Ингрэм там произошёл большой пожар, в котором сгорели многие дома и погибло несколько людей. Из семьи Шерилин не выжил никто, из моей в живых осталась только мать.
В пепле своего отчего дома я нашёл три старых амулета. Свой, Сэла и Барта...Нет, не хочу я вспоминать то страшное время. Мы не могли там больше жить. Я, Шерилин и мама отправились в Америку, в тот смый городок Сайлем, о котором я так много слышал от доктора Янга.
Но по прибытии в Америку мы не сразу поехали в Сайлем. Поначалу мы задержались в Нью-Йорке, где остановились у дальних родственников матери. Работал я промышленным альпинистом, и денег получал достаточно много, чтобы обеспечивать всю семью. Мы с Шерилин поженились, она забеременела.
Почему-то это вызвало беспокойство моей матери. Она стала сама не своя, стала много пить, и однажды всё же проговорилась.
Оказалось, что некоторые жители Ингрэма заключили сделку с мистическими силами... даже не знаю... кобольдами... или как-то так... В общем, у этих жителей рождались только близнецы, и одного из них обязательно должны были отдавать этим кобольдам. На том самом капище из моего детства оставляли их ночью, и они исчезали в темноте. За это всё те, кто заключил сделку, процветали в своих делах, и получали “защиту”. Но незадолго до пожара кто-то нарушил сделку, и весь город охватило некое “безумие”, в результате которого пожар и произошёл.
Мать рассказала, что и у меня был близнец. И у Сэла. И у Барта. Все они оставались там, на капище и исчезали в лесу... И напророчила, что и у меня родятся близнецы, и нужно будет обязательно отдать одного.
Вскоре мать умерла.
семью, и я забылся в работе, устроившись также подрабатывать на кладбище.
Удивительно, но и правда родились близнецы. Но никому я бы не отдал ни одного своего чада! Я назвал их Джек и Алистер, в честь отца.
С заработанных денег я смог купить долю в кладбищенской конторе, что позволило меньше работать, а со временем и накопить на то, чтобы выкупить всё дело, развить его и жить безбедно, в отдельной квартире. Вскоре Шерилин забеременела вновь.
И вновь родились близнецы. Две прелестные девчушки, которых я назвал Джелиза и Роза, в честь матери. Мы жили спокойной жизнью...
Это случилось в студёную зимнюю пору. Метели завывали дикие. Дома было очень холодно. Всей семьёй мы спали на одной кровати возле камина. Внезапный порыв ветра, разбудивший меня, отворил дверь, и на пороге дома я увидел куницу. Ту самую, которая не куница вовсе. Она резко бросилась к нам на кровать, прямо к детям. Я сцепился с ней, началась возня, и вся семья проснулась. Дети заплакали, жена закричала. Из ниоткуда проступили смутные тени, схватившие меня и жену. Одна из теней приняла облик Сэла, который схватил обоих моих мальчиков, в охапку. Он потянулся было и к девочкам, но другая тень приняла облик Барта, и покачала головой. Сэл оставил Джека, но забрал Джелизу. В ужасе мы с Шерилин смотрели на то, как он уносит наших детей в темноту. Тени ушли. Шери лежала без сознания. Дети плакали. Барт лишь пожал плечами, развернулся и ушёл.
Нам пришлось уехать. В тот самый Сайлем. И сменить фамилию на Фрост, чтобы нас не нашли ищейки. Кто-то донёс, что у нас стало на два ребенка меньше...
Я смог пережить эту потерю. Но жена не смогла.
Каждый день она увядала, чахла. Джеку было три года, а Розе - год, когда она умерла.
Я забылся в работе. В Сайлеме уже было одно похоронное бюро, но кое-как я смог составить ему конкуренцию. Также я сам работал на кладбище, присматривал за ним. Бывало, поставлял “товар” с кладбища старому военному другу, доктору Янгу.
А недавно они вновь пришли. Сэл и Барт. А, я ж забыл рассказать, что они и не уходили никуда особо. Я вот сейчас вспомнил - всю жизнь почти они со мной были, где-то поблизости. Сэл делал какую-нибудь подляну, а Барт помогал мне из неё выбраться.
Ну а тогда они пришли, чтобы показать мне то, чем стали мои дети, которых забрали. Они были один-в-один как мои. Вот только глаза у них были жёлтые, светящиеся. И в лунном свете я увидел, что кладбище расчерчено той же странной фигурой, что и капище тогда.
Придя домой, я рассказал Джеку и Розе о том, что мне рассказала мать когда-то. Они были поражены, но ничего мне особо не ответили тогда.
А потом началось вот это. Ну с этими, диббуками. А я пошёл сквозь этот весь снег. За помощью, стало быть, я же альпинист!
-----------------------------------------
Сэл и Барт смотрели на меня, сидящего у костра посреди этой холодной пещеры. Клянусь, секунду назад они были просто тенями, пляшущими отблесками костра. Я просто это всё говорил в воздух, никому. Сэл злобно ухмылялся, Барт сидел с застывшим выражением лица.
Я как мог старался не спать, хотя очень хотелось. Сначала Сэл подскочил и выбежал из пещеры. Барт медленно встал, показал рукой в направлении Сайлема и медленно зашагал прочь.
Кажется, после этого я уснул.
Когда я проснулся, у входа в пещеру стояла куница. Мне показалось, что она зовёт меня за собой. И я пошёл. Удивительно, но привела она меня не к шкуродёру, а к тропинке, ведущей обратно в Сайлем.
Из этого города просто так не уйдёшь...
Там, где я и ты.
И вот, игра начинается, я выползаю из снега, иду домой, к детям.
Потом пожар, потом меня выбирают мэром, потом я всю игру ношусь как в жопу стреляный.
Пришлось пару дней подумать, чтобы понять, как на самом деле хорошо получилось.
Собственно, для меня игра не совершила каких-то новых открытий. Зато позволила сделать одно запланированное и одно внезапное закрытия:
- про куницу подменышей и мистико-мифологические походы - давно хотелось чего-то именно такого, чтобы не с видимыми волшебными тварями, а областью вероятно-мистического, верований и уверенности;
- я смог сыграть честного мэра, нищего, но прям вот честного-честного.
Спасибо мастерам, моей семье и всем, кто со мной играл.
Такие дела.
Да, это всё.
В этом "проблема" хороших игр с душой - про них отчОтики совсем не пишутся. Или я уже об этом говорил?