А под кат я спрячу свой отчет с той игры

Хи-99 или “А шё ви таки хочите ?”

Таки здравствуйте, мои дорогие! Что, не узнали? Это я – бабушкаРозочка из трактира “7-40”. Характерный акцент очень неудобно передавать письменно, но те, кто меня видел и слышал, сумеют это представить. Прежде чем я начну свою повесть, придется сделать несколько пояснений, ибо уже наслушалась и начиталась такого!

Scan10029.JPG

Вместо предисловия…

Да откуда она взялась, эта бабушка Розочка?!

Честно скажу, очень хотелось поехать эльфом (не дивнюком (!), а эльфом), но, трезво оценив свои возможности, поняла: эльф из меня никакой. А вот человек или хоббит – можно попытаться. Зрение у меня не ах, а очки несколько мешают при быстрых перемещениях – сваливаются, гады. Да и не вяжутся они с большинством ролей. (По крайней мере, мне трудно вообразить себя лесной/степной и т.д. девой с этаким украшением, к тому же жутко натирающим переносицу.)Играть слепых уже надоело, но выяснять, кто перед тобой – орк или эльф, когда между вами остаётся метра 3-4, тоже не фонтан! Поэтому, нужен был весьма специфический персонаж, для которого очки были бы естественным атрибутом. Так появилась хоббитская бабушка. Очень долго подбиралось имя, я придирчиво перечитывала Профессора и остановилась на типичном хоббитском имени – Розочка. Что же касается “одесского юмора” – прости 49-ый – букву “Р” я по жизни не выговариваю. Посмотрев кассету Фангорн-видео, я сильно удивилась, почему акцент нашего трактира так не понравился? Вастак с прибалтийским (или германским?) акцентом или хозяин тёмного кабака с кавказским никого не возмущали – дальние страны есть дальние страны. А мы чем хуже? Собственно, с нашей стороны стёба-то не было, была “нездравая” реакция окружающих. Мы за равноправие наций!

Получилась классическая бабушка, заботливая, немного ворчливая, уверенная, что нет плохих существ, – есть плохое воспитание и плохое питание. “Одесский” акцент добавлял необходимый колорит.

Изначально я не была приписана ни к какой команде, решила: куда возьмут, там и буду хозяйничать. (Печь пирожки в полигонных условиях – особое наслаждение типа “мазохизм” - пытаюсь уже второй год.) Наибольшую пользу я могла нанести в трактире, поэтому предложение Арвен (леди Лорена – хозяйка “7-40” и капитан этой команды) с радостью приняла. (Кстати, в ту пору трактир Арвен ещё не назывался “7-40”, и ЧЕСТНО!!! – я тут не при чём, просто Васька-скрипачка потрясающе играла еврейские мелодии, тут-то Арвен и пробило на идеи).

Предполагалось, что работа в трактире будет по расписанию: 8 часов на кухне, 8 – на сон, 8 – на игру (т.е. по выбору – хочешь, сиди в трактире, хочешь, мотайся по полигону). По договору с мастерами, пока мы оставались в “7-40”, экономика нас не касалась, но если захотелось постранствовать – изволь подчиняться правилам. У меня сверх того было ещё одно соглашение: возможность выходить другим персонажем (как вы себе представляете пожилую хоббитянку, пришедшую в Умбар по приглашению пиратские песни петь?) Увы, воспользоваться этим правом мне не пришлось, пока был голос, - не было времени, появилось время, – пропал голос да вдобавок я всё время обжигала пальцы кипящим маслом, пока пекла, - больно было к струнам прикасаться. Словом, ну не судьба.

И последнее лирическое отступление: вообще-то, звали меня в “7-40” главным образом в качестве музыкального оформления, а что из этого вышло, сами видели.

Собственно легенда:

Жила-была в славном Шире почтенная супружеская чета: Вильям Шустрикс и я - Розочка Неперечь. Жили - не тужили, растили детей, в коих недостатка не было, мечтали о внуках… Но, как говорят, седина в бороду – бес в ребро, как только дети стали самостоятельными, потянуло моего Вилли на приключения – захотелось свет посмотреть. Ну, разве ж я его оставлю! Про наши похождения рассказывать истории надо особо, ежели вы хочите – их есть у меня. Только однажды ночью отошёл мой Вилли от костра – ну, по надобности отошёл – и напал на него тролль, как я не торопилась, а не успела на помощь. Съели моего Вилли. Я, конечно, за него отомстила, вон там, на верхней полке в деревянной миске каменные клыки лежат и пара каменных пальцев… Что? Великая воительница? Не смешите мои мохнатые ноги, дорогой мой! Если вы хорошо приложите сковородкой, а потом будете быстро бегать до восхода солнца, таки тоже станете как великий воин. Ну, а я продолжила свои странствия. Ближайшим городом оказался Эсгарот, а неподалёку от него расположился небольшой трактир “7-40”, где я и осталась помогать Леди Лорене. Скоро я так полюбила “7-40”, что и подумать не смогла бы об уходе. Все свои силы я отдавала на то, чтоб он мог называться не просто приличным заведением, а лучшим и достойнейшим заведением в округе. И по кухне, и по нравам…

Лишь одно меня тревожило: на старости лет стал давать знать о себе склероз. Как-то спросили, сколько у меня детей, и я с ужасом поняла, что не помню ни количества, ни даже имён. Единственный выход из этой ситуации, который пришел мне в голову: если называет “бабушка” – значит, внук (или внучка), если “матушка” - сын или дочь. “Матушкой” здесь меня никто не называл – и это понятно, а вот зато “бабушкой” … Откуда у меня столько внуков оставалось только гадать, но обижать никого не хотелось.

Сказ 1 “ Путь к сердцу мужчины…” или Великий Пирожковый Эксперимент

Первый день (т.е. вечер) прошёл в хлопотах по достройке трактира, разбору продуктов и разборках с эльфами/людьми/гномами/мастерами и прочей живностью, не желающей уяснить, что сквозь стены ходить нельзя, и что тропинка протоптана специально для них. Любезнейший сосед, гном Тьялви, сложил для меня небольшую печку-мазанку, которая утром должна была начать выпуск сдобной продукции. Благодарность моя не имела границ… как и ярость, когда утром я обнаружила, что кто-то, пропершись под покровом ночи сквозь стену, оставил от моей надежды одни развалины. Увы, реанимировать это чудо так и не успели, ибо в отличие от нашего “приличного заведения” в Средиземии правил страшный зверь “Чипобол” и всем было не до того. Но это было утром, а ночью я решила побаловать “внуков” из трактира пирожками, а заодно проверить, не потеряла ли я квалификацию. Тут же была устроена рекламная раздача пирожков всем желающим, с намеком – заходите ещё. С этого всё и началось…

В тот памятный вечер в “7-40” зашёл некто, кого все, перешептываясь, называли назгулом. Я к слухам отношусь очень придирчиво и, пока своими глазами не увижу, слепо верить не буду. И увидела… Боже ж мой, нет, вы только посмотрите на это! Как же надо морить человека голодом, чтоб довести его таки до такого состояния. Вы только посмотрите: это же бесплотная тень, а не человек, вон - глаза с голоду так и горят!.. Назгул от пирожка не отказался, сердечно поблагодарил и очень просил ещё, дескать, у них там не до деликатесов. Какая же бабушка будет со спокойным сердцем сидеть, зная, что где-то мучаются без здоровой домашней пищи! Конечно же, я пообещала принести им на пробу корзинку пирожков.

В ту ночь у нас в трактире сидело немало народу – и волколаки, и гномы, и эльфы, и люди – но, поскольку со светом у нас еще были некоторые проблемы, никаких особых происшествий не было. Напротив, все вели себя очень прилично. Гномы, правда, всё время пытались подольститься, делая комплименты, чтоб выпросить пару пирожков сверх положенного, но я вспоминала о голодных назгулах и вежливо отказывала. Особо ловкие руки отмечались деревянным половником. Как раз тогда я пожаловалась на склероз и похвалилась количеством внуков по всей округе, а кто-то из гномов предположил: “А уж не бабушка ли Вы Эру?” Предположение было лестным, но уж точно невероятным, только засмущал хитрец.

Когда тесто закончилось, я наполнила корзинку и засобиралась. Боже ж мой, я же забыла спросить, куда принести пирожки! Но все говорили, что назгулы живут в Мордоре, я и отправилась туда. Горные тропы, да ещё в кромешной тьме – серьёзное испытание для маленьких мохнатых ног (комментарий: и по жизни тоже – у меня вместо обуви были “гольфы” из искусственного меха, а о кожаных подошвах я подумала уже на полигоне, т.е. слишком поздно). Короче, когда во тьме показались ворота легендарной крепости, я шла на одном чувстве долга, говоря себе, что в следующий раз эта молодежь за пирожками пойдет сама.

Перед воротами у костра сидела стража, вскочившая при моём появлении: “Кто идет?!!”

- Таки, я это, бабушка Розочка из трактира “7-40”, хоббитская бабушка, принесла пирожки для назгулов, как заказывали.

Ответом были возгласы двух типов: “Хоббит!” и “Пирожки!”

( я как-то позабыла тогда “Властелина Колец”, поэтому неожиданно бурная реакция меня удивила (бабушка-то о Кольце и всех этих проблемах слыхом не слыхивала), а действительно, что ещё можно подумать, увидев ночью хоббита под стенами Мордора!)

Ко мне подошёл начальник стражи и потребовал показать содержимое корзинки. Да сколько угодно! Но подозрения его от этого, похоже, только усилились. Он взял один пирожок и протянул к моему лицу: “Ешь!” С одной стороны, это было хорошо: сама-то я пока пекла, считай, только откусила разок, остальное внуки умяли. Но с другой стороны, пирожков было не слишком много. Однако он настаивал (боялся, что несъедобные, что ли?), причём когда я попыталась взять пирожок рукой, резко запротестовал. Так я из его рук пирожок и съела. А, надо вам сказать, пирожки, поджаренные в масле довольно таки сухие, их хорошо есть горячими, запивая чаем или молоком, а не так, всухомятку. Пока я ела, часть стражи в стороне о чём-то горячо спорила, не обращая на меня никакого внимания… Ох, старость - не радость, ноги у бабушки совсем сдали, и я села на край подъёмного моста/ворот, попросив воды запить пирожок. Стражник – милейший человек, не отказал старушке в любезности, поднес канистру с водой (предлагал и покрепче, да не в мои годы баловаться такими напитками). Правда, минут через 5 понял, что воды я могу выпить не меньше, чем они горячительных напитков, а до ручья не очень близко, и канистру забрал. Так я и сидела, отдыхая, как вдруг чья-то тяжёлая рука как ляжет мне на плечо! И голос, суровый такой: “Подчинение воли, говори только правду,– кто и зачем пришла!” Ну, Боже ж мой, таки, сколько ж это можно повторять – бабушка Розочка из трактира “7-40” с пирожками для назгулов, как просили. Оказалось, назгул. Тут-то и выяснилось, что, во-первых, живут назгулы не одной семьёй, и, во-вторых, сейчас все спят и вряд ли кто вылезет. Охохонюшки, внучки, одно беспокойство с вами. Стража (люди да орки) стала просить пирожки, жаловались: мол, и поесть-то толком не успевают, сутки уж ничего не ели, я и сдалась. Ешьте, сердешные! Только назгул отказался, я, говорит, бесплотный – мне всё равно. Видала я в трактире такого “бесплотного” - наворачивал так, что за ушами трещало. Пробовала уговорить – да куда там! “Я из чужих рук не ем!” Сам, правда, следил внимательно, чтоб всем досталось – видать, наперед думал о служивых своих.

Сижу, значит, я у костра, кормлю стражу, а сама диву даюсь: часть молодёжи меня бабушкой называет, часть тётушкой, но большинство всё-таки матушкой. Вот, стало быть, где дети-то! Только странно оно как-то, оркам я, выходит, мама, а эльфам из Зеленолесья – бабушка?

Погостила я немного, посмотрела на смену стражи, с назгулом побеседовала, а с рассветом домой засобиралась – пора и честь знать. Думала, вот вернусь домой,– будет, что рассказать молодёжи. Ан нет! Назгул на прощанье мне опять руку на плечо положил и наградил дополнительным склерозом: “Меня не помнишь, разговора нашего тоже”, – было б что скрывать. Жаль… Уж очень меня дисциплина мордорская восхитила. ( Потом, правда, кто-то из назгулов жаловался мне на отсутствие оной – ну, так он у нас не жил.) Я даже хотела отправить некоторых на денёк поучиться, да раздумала – здесь наказывают сразу и зело сурово, могут и не выдержать.

Так вот в ту самую ночь и познакомился Мордор с бабушкой Розочкой. А что из этого вышло – про то разговор впереди будет.

Сказ 2 “Солдатское “спасибо” и “Чёрная” неблагодарность”

Утро у нас развивалось, как правило, по стандартному сценарию: “7-40, таки ми будем работать или де?!” Нехотя вылезали сонные работники, и, постепенно наращивая темп, принимались за работу.

Scan10024.JPG

В тот памятный день (1 день игры) в нашем приличном заведении собирался отпраздновать свою коронацию король Дейла, заодно вручив нашей хозяйке патент, так что осрамиться не хотелось. Опрос посетителей помог составить меню, дабы заведение наше по праву считалось лучшим. (Просто на первый завтрак мы приготовили макароны с тушёнкой и специями, а потом увидели лица первых посетителей с окрестных поселений. “Спасибо, было очень вкусно, но…” Оказалось, что у них последние дни тоже одни макароны в меню. Так издеваться над людьми было жестоко, и мы перешли на более оригинальные блюда.)

Scan10022.JPG
Коронация прошла успешно, попив чайку с вареньем высокие гости отправились восвояси. Я искренне пожелала молодому королю долголетия, хотя с такой-то профессией… И как в воду глядела. Не прошло и часа, как на поле перед трактиром разыгралась битва. Что они там не поделили, – не знаю, политикой пусть верзилы занимаются, ежели больше заняться нечем. Но одно я поняла сразу: эти битвы здорово подорвут престиж нашего заведения, потенциальные посетители просто перережут друг друга. Как только битва закончилась, мы втащили всех раненых (без разбора) в трактир. Тут начиналось самое трудное: во-первых, разобраться, кто откуда, и послать гонцов (сами своих раненых заберёте?), во-вторых, найти лекарей (одного мы даже завербовали на постоянную работу у нас) – подход требовался очень деликатный, чтоб ненароком орку эльфийского лекаря не подсунуть (им ведь пока втолкуешь об интересе заведения!), в-третьих, раненых (кого не забрали) требуется накормить, ну и, в-четвертых, организовать отправку домой. Сами понимаете, не просто всё это.

В результате, у нас оказались “трое с гор” – т.е. из Мордора. Увы, одного мы не спасли, – смертельно раненый орк умер у меня на руках. Зато два человека из темного воинства довольно быстро пошли на поправку (плотный завтрак этому весьма способствовал). Сердечно поблагодарив за помощь, служивые отправились домой. И как же приятно было, когда спустя некоторое время из Мордора пришла посылка от одного из них – мешок сухих яблок для бабушки Розочки. Заботливые у меня внуки, что и говорить.

После обеда я отпросилась у леди Лорены дойти до Лориена. Тамошний эльф, погостив как-то у нас, пообещал мне баночку меда на сбитень, но все как-то не приходил (на дорогах было неспокойно). Вот я и отправилась сама. К тому же в это время в трактире отдыхал Гэндальф (в Гарцующем Пони его справедливо прозвали “Серый пироман”), а он любил производить на окружающих впечатление шумовыми эффектами, чересчур шумовыми, на мой взгляд. Разбойников на дороге я не боялась, все они периодически появлялись в “7-40” и прекрасно знали меня (как и я их). Каждый очередной отряд, сидящий в засаде у дороге, желал мне доброго пути и предупреждал о засаде следующей. Пожалуй, чаще всего мне приходилось решать проблемы с эльфами Зеленолесья, они почему-то очень долго не могли запомнить, кто я, и их лучники окликали меня со стен: “Стой, кто идет!” и пытались напугать своими стрелами. Но это так, к слову.

Отдыхаю, значит, я в Лориенском лесу, с эльфами беседую. Ох, и непоседливый они народ, поют, веселятся и смешливые такие – что не скажи, хохочут. Тут Гэндальф пришел да с ходу, не отдышавшись даже: “Таки девятка назгулов блокирует “7-40”!” Эльфы от его нового акцента чуть не поперхнулись (им и моего хватило), а я аж подпрыгнула. Что значит “блокируют”? Я их кормлю, вытаскиваю их вояк после этих бестолковых драк под стенами трактира, а они подрывают престиж нашего порядочного заведения? Таки, что же это творится, я вас спрашиваю, и как это называть? Схватила я свою ложку, корзинку на локоть – и домой бегом. Эльфы вслед: “Бабушка Розочка, ты куда?” “Блокировать девятку”, - отвечаю, здорово я рассердилась. Эльфы опять хихикать начали: “Ну, назгулы попали…” А куда попали? И зачем? Кто их, эльфов, поймет…

Прибежала я к трактиру, а там народу! Подошла к воротам, гляжу: назгулы, орки, люди – мордорцы, словом. Внутрь почему-то не заходят. Оказалось, в трактире сидели два эльфийских принца, первый назгул попытался драку затеять с ними, его Лорена кружкой-то приложила и посуду мыть отправила. Остальные решили не лезть на рожон. Я хотела было разобраться, так меня один из назгулов не пустил и приказал своим солдатам меня охранять, вроде как в заложники взяли. Ладно, я не тороплюсь, думаю. Тут из трактира выскочили две мои юные помощницы, Ревекка и Сариен: “Бабушка, бабушка, наконец-то ты вернулась!” Молодые, глупые, знамо дело, их тоже схватили, посадили рядом. Назгулы требовали, чтобы эльфы вышли к ним. А когда те отказались, пригрозили, что будут пытать мирное население, пока они не выйдут. Схватили они Ревекку и подтащили к воротам, я пыталась их вразумить, да какой-то паршивец меня оглушил. Когда я пришла в себя, Сариен со слезами рассказала мне, что нашу Ревекку распяли на копьях перед трактиром и пытали, только эльфы не вышли почему-то… А какой-то юноша выскочил и прекратил мучения бедной девочки, добив ее кинжалом, прежде чем его самого убили. Я уже окончательно перестала что-либо понимать, только утешала Сарочку. “Все будет хорошо”,- говорю, а самой страшно. Что же это делается, люди добрые?

Эльфы так в трактире и остались. То ли надоело назгулам стоять, то ли приказ от начальника их, Саурона, пришел, а может, первый назгул как раз от работы освободился – только они объявили, что снимают осаду и в знак добрых намерений освобождают Сариен. А ко мне один из назгулов приставил воина и приказал вести меня в Мордор, в плен, значит. Мы и пошли: я впереди, охранник сзади. Меня даже не связали, уже приятно. Дорога от нас к Мордору в гору шла, я-то привыкла по холмам карабкаться, а вот страж мой стал отставать. Я наверху дождалась, а то потом еще накажут его, у них порядки строгие, чуть что не так – и убить могут. Подошли к воротам Мордора, а орки с гоблинами сверху как закричат: “Бабушка Розочка пришла!” (Со стороны так просто: “тетя Ася приехала”!) “Добрый день, дорогие мои, - говорю, - открывайте ворота, я в плен пришла”. Понятно, пустили меня. Стою, осматриваюсь, на меня никто внимания не обращает, куда идти не говорят. Мне и надоело это: “Куда мне идти?!” Они подсуетились, разузнали все: “В камеру”,- говорят. “Таки де у вас здесь камера?” Проводили меня. Орки по дороге знакомые встречались и люди – все вежливо здоровались, значит, не окончательно испорченные и еще не потеряны для общества. Камера порадовала своей чистотой, ни сориночки. Все аккуратно и просто, без излишеств. Колода в углу, я на нее присела отдохнуть (потом, правда, выяснилось, что это плаха была, но по мне так очень удобная табуретка). Посидела я немного, да и заскучала, достала из корзинки флейту и стала наигрывать нашу любимую, трактирную, “Хава нагила” называется. Не прошло и минуты, вбегает мордорский палач: “Здесь камера или концертный зал, в конце-то концов?” С чего бы он так разнервничался, думаю. А палач стал жаловаться, что до меня здесь эльф какой-то сидел, он своими песнями не только весь Мордор, но и Дол Гулдур достал; а то еще троих бродяг привели, так они тут же на плахе стали в карты играть; да еще кто-то на плахе написал “здесь был я”, - словом, никакого порядка. Я пообещала не нарушать установленные правила и флейту убрала. А палачу приказали меня к столбу цепями приковать. Не очень удобно на самом деле, цепи высоко висели, на хоббитов не рассчитано. Мне пришлось на цыпочки встать, чтоб дотянуться.

Scan10026.JPG

Минут 5-10 я так постояла, устроилась поудобнее. Все думала, как там дома девочки на кухне управляются, скоро уж ужин надо подавать гостям – не перепутали бы чего. Тут снова приказ: “Вернуть в камеру”. Я возмущаться начала: “Я уже не девочка так скакать, а это просто “хоббит или туда и обратно” получается”. Палач извинился, а орки мне даже чаю горячего принесли. Правда, хлеба у них не нашлось. Вот народ! Целый час осаждать трактир и не догадаться хлеба купить! Но они мне к чаю конфет раздобыли, так что грех жаловаться. Тут под стенами раздался какой-то шум, лязг оружия – вроде как светлые войска под стенами. И шепоток такой по Мордору пронесся: “7-40, 7-40…”. “Таки шо, наши уже здесь?” - спрашиваю. Все забегали, палач камеру запер и стражника поставил, а уходя приказал: “Если светлые ворвутся, заходишь и гасишь”. И ушел. “Дорогой мой, - спрашиваю: а что значит “гасишь”?” Он как-то замялся: “Бабушка Розочка, мне бы очень не хотелось этого, но за неисполнение приказа у нас наказание может быть похуже смерти; если светлые ворвутся в крепость, мне придется Вас убить”. А сам переживает, бледный такой – совсем еще молодой. “Милый мой, - говорю, - я все прекрасно понимаю, каждый из нас выполняет свою работу, так и положено, так что не переживай. Я – кухарка в “7-40”, пирожки пеку, ты – воитель в Мордоре. Делай свое дело и не волнуйся”. Успокаиваю его, а про себя молюсь, хоть бы светлые не ворвались. Молитвы мои явно были услышаны, и войска ушли. Тут нас со стражником смех разобрал: приказ-то палач оставил, а вот ключи от камеры с собой унес. Ну, вошли бы светлые, ему тогда что, дверь вышибать что ли? Обошлось и ладно.

Через некоторое время заходит в камеру назгул (как раз тот, который пирожки мне заказывал, он, оказывается, из Дол-Гулдура был). Я его сразу признала. “Это, - говорю, - воистину, настоящая черная неблагодарность. Я кормлю и лечу ваших воинов, и таки что я с этого имею? Дебош в трактире, подорванную репутацию у нашего приличного заведения и потерю потенциальных клиентов. Дорогой мой, как это понимать?” Назгул покачал головой и пообещал, что он доложит Саурону все как есть и сам будет моим защитником. Тут как раз вошел Голос Саурона с палачом. Голос Саурона вызвался быть прокурором. Что-то меня не очень вдохновлял подобный процесс, но выбирать не приходилось.

Следующий фрагмент этой истории я рассказываю с чужих слов, так как сама этого момента не помню. Я вообще долго считала, что это придуманный на игре анекдот, пока мастера-посредники и несколько игроков, которые там были, не подтвердили реальность этой “байки”.

В камеру зашел Саурон и, увидев меня, спросил: “Кто это?” А когда в ответ услышал: “Здравствуйте, таки ви и есть Саурон?”, то развернулся и, в гневе хлопнув дверью, вышел. Так мне с ним поговорить и не удалось.

Время шло, моя судьба так и оставалась нерешенной, пирожки в “7-40” печь было некому, и я стала волноваться. Тут в камеру снова вошел назгул из Дол-Гулдура. Встал метрах в трех от меня и грозно так: “Встань!” Встала, пытаясь сохранять невозмутимый вид (а у самой коленки так и дрожали). “Подойди ко мне!” Ну, думаю, сейчас опять будет подчинение воли, опять говорить только правду (сколько можно все по несколько раз повторять, я уж подумывала для разнообразия как-нибудь соврать). Подошла, назгул наклонился и тихо так мне на ухо: “Бабушка Розочка, что ты скажешь, если я тебя отсюда выкраду?” Я чуть не упала. (Профессор, наверное, и представить не мог такого поворота событий.) “Это, конечно, неплохо, но, с другой стороны, дорогой мой, ведь Саурону это наверняка не понравится, он же опять придет устраивать штурм “7-40”, а это окончательно испортит репутацию нашего приличного заведения. Нет, дорогой мой, это не есть хорошо”. Назгул задумался и, кивнув головой, вышел. Через некоторое время в камеру зашел человек, связал мне руки (до сих пор гадаю, зачем) и повел из Мордора. Я вышагивала, гордо подняв голову. Орки вслед только что платочками не махали, приятно-то как! Когда мы дошли до трактира, навстречу выскочили все: и охранники, и официантки, даже леди Лорена выбежала. Мой “страж” потребовал выкуп за меня – 200 монет. Я чуть не поперхнулась (в черном кабаке раб, по слухам, стоил 10 монет). Но второе требование было еще более неожиданным, хотя и приятным: страж (почему-то мне казалось, что это был назгул) требовал эти 200 монет в качестве кредита, чтоб каждый день получать полный обед из трех блюд. Естественно, все согласились.

С того дня назгулы частенько заходили к нам перекусить, особенно вечером на пирожки.

Теперь должна несколько дополнить эту историю. Во-первых, меня очень интересовал вопрос (и как персонажа, и как игрока) чего ради меня увели в Мордор.

Scan10027.JPG

Леголас после объяснил мне, что в Мордоре допрашивали одного странника (не помню кого):
- Не видел ли ты где-нибудь поблизости хоббитов?
- Да, видел. В трактире “7-40”.
- А не появляются ли там же люди с Запада и эльфы?
- Да.
- Видел ли ты рядом с хоббитом эльфийских правителей?
- Видел.
- А майяров?
- Да, там бывают и Гэндальф, и Радогаст.

Сами понимаете, какой вывод напрашивается, если не знать одного нюанса. В нашей округе хоббит всего один – бабушка Розочка, т.е. я. И, разумеется, я со всеми этими эльфами, людьми и майярами встречалась и разговаривала не раз,– они же у нас часто останавливались. Но в Мордоре тогда этого видно не знали, вот и получилась вся эта круговерть.

Во-вторых, я никак не ожидала, что выйду из Мордора живой. Что сделал тот назгул (Ральф), я не знала, а очень хотелось узнать. Как мне потом рассказали, Саурону пообещали гражданскую войну, если меня не выпустят. Ральф убеждал его, что в Мордоре не все в порядке с продовольственной программой, а я помогаю решать эту проблему – следовательно, убивать меня нельзя. И вообще, какой может быть вред от старой женщины?

Забавный разговор произошел между дол-гулдурцами:

- Она меня видела. Она меня узнала и назвала по имени. Ее нельзя отпускать.

- Да, конечно… Но, опять же, пирожки…

Видимо, добила Саурона последняя реплика (так и не узнала, чья): “Ну, Саурон, в конце-то концов, у тебя ведь наверняка тоже была бабушка!”

В-третьих, поговаривали, что после того, как я провела столь долгое время в плену, часть мордорцев стала говорить со странно характерным акцентом… Но таки причем тут я?

Scan10025.JPG
Когда мастера преклоняют перед тобой колени - это что-то! Точне, это - обед!